как подступиться, чего и в какой срок достигнуть. Плюс — ежедневные доклады с обязательными «оргвыводами». Взамен — сытная кормежка, чистое белье, вымытая комната.
— Сделаешь?
— Постараюсь, — вторично уклонился я от определенности. Но уловил во взгляде бабы Фени такую тоску и надежду, что не выдержал. — Сделаю, отыщу Верочку… Не сам, конечно, сяду на уголовку, заставлю шевелиться!
Если бы я знал во что выльется для меня поиск мисс Дремов, ни за что не взялся бы за расследование, не обнадежил бы старуху. К сожалению, нам не дано проникнуть за завесу времени, заглянуть, хотя бы одним глазом, в туманное будущее. Отсюда — все человеческие беды, непродуманные поступки, скоропалительные обещания.
— Вы запомнили обличья тех мужиков, которые говорили о цене женской красоты?
Пожалуй, единственная зацепка. Удастся раскрутить — сыскари мигом ухватятся, поведут дальше.
Баба Феня подняла голову, поглядела на потолок, потом провела тоскующими глазами по стене. Только в затылке не покопалась — традиционное мужское занятие.
— Где уж упомнить. Мужики как мужики… Кажись, оба чернявые… Один — вьюноша, все время вертелся на стуле, мешал на сцену глядеть. Другой — солидный…
Ничего себе — приметы! Наверняка, добрая половина мужского населения Дремова — солидные или вьюны.
— Еще один вопрос. Вы уж простите, пожалуйста, но, как говорится, из песни слова не выбросить. После исчезновения внучки писем не получали?
— Каких енто писем? И от кого? Не с кем нам затевать переписку. Конверты вздорожали до невозможности — не подступиться. Верочка, та отправляла цыдульки, получала ответные. А мы с дедом то милуемся, то ругаемся, посредники нам ни к чему.
— Никто не звонил?
— Ежели только Верочке? Или ентой мамзельке с заштопанными пятками? — напитанная ядом стрелка воткнулась в дверь Надин. — Не знаю, не подслушивала.
Версия о том, что похитители просто обязаны потребовать выкуп, расползалась по всем швам. Будто халтурщик портной сшил ее гнилыми нитками. Однако, еще не вечер, со времени похищения, если это было действительно похищение, прошло чуть больше недели. Малява еще может появиться.
Правда, «выкупная» версия — хлипкая до невесомости, что похитители возьмут с двух стариков, копеечные пенсии? Хотя шантажировать городскую администрацию и спонсоров конкурса красоты они могут. Во избежании скандала те бросят пару кусков баксов.
Все мои практические навыки в области сыска ограничены двухлетней работой в издательстве МВД в качестве рядового редактора. Прочитать рукописи, оценить, посоветовать вежливо отвергнуть или принять — пустяшные обязанности для человека, окончившего Литературный институт, тем более — писателя.
Меня эта работа вполне устраивала. Не было необходимости просиживать в издательстве, приезжать к девяти утра, покидать рабочее место не раньше шести вечера. Приехал, уложил в портфель парочку рукописей и — домой. Через неделю привезу рецензии и заберу новые папки с романами и повестями.
Легко и удобно. Начальство не возражает, часто нахваливает за оперативность и критические отзывы. А у меня — уйма свободного времени для создания своих произведений.
Платили, правда, не густо, но в дополнении к редким гонорарам — весомая прибавка.
Машенька перед уходом на работу наготовит разной вкуснятины, подотрет полы, обмахнет мебель. Алкаш выцыганит у меня пару полтиников и быстренько умотает к друзьям-приятелям, таким же пропойцам. В квартире — тишина, читай рукописи или стучи на старой машинке.
Все рухнуло в одночасье.
Однажды в издательство поступила рукопись романа, автором которого был видный генерал, возглавляющий одно из управлений Министерств. Ни сюжета, ни героев — перемалывание давно известных истин о великой российской милиции, патриоические всхлипывания и сентиментальное брюзжание. Что касается языка — по поему, полинизейские дикари из"ясняются не в пример лучше.
Так я и написал в рецензии.
На следующий день меня пригласил главный редактор.
Он не стал уговаривать или протестовать — просто приказал безоговорочно принять роман и заключить с автором договор на его издание. Соответсвенно, выплатить солидный аванс.
— Но это же не литературное произведение, а дурнопахнущее содержимое мусорного контейнера! — возразил я.
— Автор — генерал. Этим сказано все. Выполняйте!
Через четверть часа я положил на стол начальника издательства заявление с просьбой уволить меня по состоянию здоровья. После продолжительной кунсуьтации с главным редактором тот подмахнул согласие.
Вот и все мои познания в криминальной сфере. Если не считать познавательных бесед с немногочисленными, навещаюшими изжательство сыщиками, из которых я черпал сюжеты новых своих произведений.
Для поиска похищенной Верочки, а я уверен в том, что ее похитили, явно не густо…

3
После того, как воспрянувшая духом Аграфена Николаевна покинула комнату, я снова присел к пищущей машинке. Напечатал десяток строк — выдернул лист бумаги и отправил его в стоящую под столом корзинку. Заправил новый — его постигла та же участь.
Разговор с соседкой будто веником прошелся по мозгам, вымел из них недавно придуманные сюжетные ходы. Остались только попавшая в беду девчонка и данное ее бабке обещание.
Разве прогуляться, подышать свежим воздухом? Авось, приду в себя, возвратится способность и желание работать. Часто именно так и получается: оторвусь от машинки — в голове раскладывается по полочкам уже написанное, появляются новые неожиданные мысли. Но на этот раз ничего не получится. В голове — рассказ бабы Фени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101