Де П
ор де Ги, лысый, раньше времени состарившийся, рассказывал, что в 1793 году, ше
стнадцати лет от роду, он был сослан на каторгу за отказ от присяги и заков
ан в кандалы вместе с восьмидесятилетним епископом де Мирпуа, также осуж
денным за отказ от присяги, с той только разницей, что тот был непокорным с
вященником, а он Ч непокорным солдатом. Дело происходило в Тулоне. На их о
бязанности лежало убирать по ночам с эшафота головы и тела гильотиниров
анных днем. Взвалив на спину обезглавленные кровоточащие туловища, они у
носили их; на вороте их красных арестантских халатов образовывалась кор
ка запекшейся крови, к утру высыхавшая, вечером влажная. В салоне г-жи де Т.
можно было услышать много таких страшных рассказов. В проклятиях Марату
здесь докатывались до восхваления Трестальона. Депутаты из породы «бес
подобных», Тибор дю Шалар, Лемаршан де Гомикур и знаменитый шутник «прав
ой» Корне-Денкур, играли здесь в вист. Бальи де Ферет, носивший, несмотря н
а худые ноги, короткие штаны, забегал иногда по дороге к Талейрану в этот с
алон. Он был собутыльником графа д'Артуа и, в противоположность Аристоте
лю, ходившему на задних лапках перед Кампаспой, заставлял ползать на чет
вереньках девицу Гимар, явив векам образец бальи, отомстившего за филосо
фа.
Из духовных лиц здесь бывали аббат Гальма, тот самый, которому Лароз, сотр
удничавший в газете «Фудр», говорил: «Да кому же теперь меньше пятидесят
и? Разве какому-нибудь молокососу-первокурснику!»; аббат Летурнер, корол
евский проповедник; аббат Фрейсину, в ту пору еще не граф, не епископ, не ми
нистр, не пэр, носивший старую сутану, на которой вечно не хватало пуговиц
. Сюда приходили аббат Керавенан, кюре церкви Сен-Жермен-де-Пре, тогдашни
й папский нунций, высокопреосвещеннейший Макки, архиепископ Низибийск
ий, впоследствии кардинал, с длинным меланхолическим носом, и аббат Паль
миэри, носивший звание духовника папы, одного из семи действительных про
тонотариев святейшего престола, каноника знаменитой Либерийской базил
ики, ходатая по делам святых Ч postulatore di santi, что указывало на касательство его к
делам канонизации и соответствовало примерно чину докладчика Государс
твенного совета по райской секции. Наконец салон посещали два кардинала
: де ла Люзерн и де Клермон Ч Тонер. Кардинал де ла Люзерн был писателем; не
сколько лет спустя на его долю выпала честь помещать свои статьи в Консе
рваторе рядом со статьями Шатобриана. Тулузский архиепископ де Клермон-
Тонер в летнюю пору частенько приезжал вместо дачи в Париж к своему плем
яннику маркизу де Тонеру, занимавшему пост морского и военного министра
. Кардинал де Клермон Ч Тонер был маленький веселый старичок, из-под подв
ернутой сутаны которого виднелись красные чулки. Он избрал себе специал
ьностью ненависть к Энциклопедии и увлекался бильярдом. Парижане, котор
ым случалось в описываемое время проходить вечером по улице Принцессы, г
де находился тогда особняк Клермон-Тонеров, невольно останавливались, п
ривлеченные стуком шаров и резким голосом кардинала, кричавшего своему
конклависту, преосвященному Котрету, епископу in раrtibus
В иноверческой стране
(лат.)
Каристскому: «Смотри, аббат, я карамболю». Кардинала де Клермон-Тон
ера ввел к г-же де Т. его ближайший друг де Роклор, бывший епископ Санлисск
ий и один из сорока бессмертных. В Роклоре заслуживали внимания высокий
рост и усердное посещение академии. Через стеклянную дверь залы, смежной
с библиотекой, где происходили тогда заседания французской академии, лю
бопытствующие могли каждый четверг лицезреть бывшего Санлисского епис
копа, свеженапудренного, в фиолетовых чулках, обычно стоявшего спиной к
двери, Ч вероятно для того, чтобы лучше был виден его поповский воротнич
ок. Хотя святые отцы являлись по большей части столько же служителями це
ркви, сколько царедворцами, они накладывали печать сугубой строгости на
салон г-жи де Т., а пять пэров Франции: маркиз де Вибре, маркиз де Таларю, мар
киз д'Эрбувиль, виконт Дамбре и герцог де Валентинуа подчеркивали его ар
истократизм. Герцог де Валентинуа, будучи владетельным принцем Монако, т
о есть владетельным иностранным принцем, составил себе тем не менее тако
е высокое представление о Франции и об ее институте пэрства, что все свод
ил к последнему. Ему принадлежат слова: «Римские кардиналы-те же пэры Фра
нции; английские лорды Ч те же пэры Франции». Впрочем, поскольку в ту эпох
у революция проникала всюду, тон в этом феодальном салоне, как мы уже сказ
али, задавал буржуа. В нем царил Жильнорман.
Тут была эссенция и квинтэссенция парижского реакционного общества. Ту
т принимались карантинные меры даже против самых громких роялистских р
епутаций. От славы всегда несколько отдает анархией. Попади сюда Шатобри
ан, и он бы выглядел здесь «Отцом Дюшеном». Все же кое-кому из признавших в
свое время республику оказывалось снисхождение, и они допускались в это
правоверное общество. Граф Беньо был принят сюда с условием исправиться.

Современные «благородные» салоны совсем не походят на описываемый нам
и. Нынешнее Сен Ч Жерменское предместье заражено вольнодумством. Тепер
ешние роялисты, не в обиду будь им сказано, Ч демагоги.
В салоне г-жи де Т., где собиралось избранное общество, под лоском изощрен
ной учтивости господствовал утонченный и высокомерный тон. Установивш
иеся здесь нравы допускали великое множество всяких изысканностей, кот
орые возникали сами по себе и возрождали доподлинный старый режим, давно
погребенный, но все еще живой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33