Ч Вы говорите, что стучались во все двери? Ч еще раз спросила она.
Ч Да.
Ч А в эту?
Ч Нет.
Ч Так постучитесь.

Глава вторая.
Мудрость, предостерегаемая благоразумием

В этот вечер, после обычной прогулки по городу, епископ Диньский довольн
о долго сидел, затворившись у себя в комнате. Он был занят обширным трудом
на тему об обязанностях, который, к сожалению, так и остался незавершенны
м. Он тщательно собирал вое сказанное отцами церкви и учеными по этому ва
жному вопросу. Его труд делился на две части: в первой говорилось об обяза
нностях общечеловеческих, во второй Ч об обязанностях каждого человек
а, в зависимости от общественного его положения. Общечеловеческие обяза
нности Ч суть великие обязанности. Их четыре. Апостол Матфей определяет
их так: обязанности по отношению к богу (Матф., VI), обязанности по отношению
к самому себе (Матф., V. 29, 30), обязанности по отношению к ближнему (Матф., VII, 12], обяз
анности по отношению к творениям божиим (Матф., VI, 20, 25). А что до остальных обяз
анностей, то епископ нашел их обозначенными и предписанными в других мес
тах: обязанности государей и подданных Ч в Послании к Римлянам; судей, же
н, матерей и юношей Ч у апостола Петра; мужей, отцов, детей и слуг Ч в Посла
нии к Ефесянам; верующих Ч в Послании к Евреям; девственниц Ч в Послании
к Коринфянам. Все эти предписания он старательно объединял в одно гармон
ическое целое, которое ему хотелось сделать достоянием человеческих ду
ш.
В восемь часов вечера он еще работал, держа на коленях раскрытую толстую
книгу и ухитряясь при этом делать записи на четвертушках бумаги. Как все
гда в это время, в комнату вошла Маглуар, чтобы взять столовое серебро из ш
кафчика, висевшего над его кроватью. Через минуту, вспомнив, что стол накр
ыт и что сестра, должно быть, уже ждет его, епископ закрыл книгу, встал из-за
стола и вышел в столовую.
Столовая представляла собой продолговатую комнату с камином, с дверью, в
ыходившей прямо на улицу (мы уже говорили об этом), и окном в сад.
Маглуар действительно кончала накрывать на стол.
Не отрываясь от дела, она разговаривала с Батистиной.
На столе горела лампа; стол стоял близко от камина, где был разведен довол
ьно яркий огонь.
Нетрудно представить себе этих двух женщин, из которых каждой было за ше
стьдесят: Маглуар Ч низенькую, полную, подвижную; Батистину Ч кроткую, х
удощавую, хрупкую, немного выше ростом, чем ее брат, в шелковом платье крас
новато-бурого цвета, которое было модно в 1806 году в Париже, когда она купил
а его, и которое верно служило ей до сих пор. Употребляя простонародное вы
ражение, имеющее ту заслугу, что оно одним словом передает мысль, на котор
ую едва хватило бы целой страницы, скажем, что с виду Маглуар была «из прос
тых», а Батистина Ч «из господ». Маглуар носила на голове белый чепец с го
фрированными оборками, а на шее золотой крестик Ч единственное золотое
женское украшение, которое можно было найти в этом доме; белоснежная кос
ынка оживляла ее черное платье из толстой шерстяной материи с широкими к
ороткими рукавами; передник из бумажной ткани в красную и зеленую клетку
, перехваченный на талии зеленым кушаком, и такой же нагрудник, приколоты
й сверху двумя булавками, довершал ее туалет; на ногах у нее были грубые ба
шмаки и желтые чулки, какие носят жительницы Марселя. Платье Батистины б
ыло скроено по фасону 1806 года; короткая талия, узкая юбка, рукава с наплечни
ками, клапаны и пуговки. Свои седые волосы она прикрывала завитым парико
м, причесанным «под ребенка», как тогда говорили. Маглуар производила вп
ечатление неглупой, живой и добродушной женщины, хотя неодинаково припо
днятые углы рта и верхняя губа, которая была у нее толще нижней, придавали
выражению ее лица оттенок грубоватости и властности. Пока монсеньор мол
чал, она разговаривала с ним весьма решительно, сочетая почтительность с
фамильярностью, но стоило монсеньору заговорить, и Ч мы уже убедились в
этом Ч она повиновалась так же беспрекословно, как и ее хозяйка. Батисти
на даже не разговаривала. Она ограничивалась тем, что повиновалась и одо
бряла. Даже в молодости она не отличалась миловидностью: у нее были больш
ие голубые глаза навыкате и длинный, с горбинкой, нос, но все лицо ее, все ее
существо Ч мы уже говорили об этом вначале Ч дышало невыразимой доброт
ой. Она и всегда была предрасположена к кротости, а вера, милосердие, надеж
да Ч эти три добродетели, согревающие душу, Ч мало-помалу возвысили эту
кротость до святости. Природа сделала ее агнцем, религия превратила ее в
ангела. Бедная святая девушка! Милое исчезнувшее воспоминание!
Батистина так часто рассказывала о том, что произошло в епископском доме
в тот вечер, что многие из тех, кто еще остался в живых, помнят все до мельча
йших подробностей.
В ту минуту, когда вошел епископ, Маглуар что-то горячо говорила Батистин
е. Она беседовала с Батистиной на свою излюбленную тему, к которой еписко
п уже успел привыкнуть. Речь шла о щеколде у наружной двери.
По-видимому, Маглуар, закупая провизию для ужина, наслушалась разных раз
ностей. Поговаривали о каком-то бродяге подозрительного вида, о том, что в
городе появился опасный незнакомец, что он шатается по улицам и что у тех
, кому бы вздумалось поздно вернуться домой этой ночью, может произойти н
еприятная встреча. Говорили также, что полиция никуда не годится, потому
что префект и мэр не ладят между собой и, стараясь подставить друг другу н
ожку, нарочно устраивают всякие происшествия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32