Между тем его мрачное, грустное настроение стало мало-помалу исчезать, он привязал уздечку к седельной луке, и пальцы его начали машинально перебирать звонкие струны хараны, с которой идальго никогда не расставался, нося ее с собой на перевязи. Отдавшись вполне нахлынувшим на него чувствам, он вполголоса запел романсеро, содержание которого так отвечало его настоящему настроению. Скоро испанец до того увлекся пением, что его голос далеко разнесся по окрестностям.
— Черт побери сову, поющую в столь неурочное время! — воскликнул чей-то голос, прерывая нашего виртуоза. — Отроду не слыхал такой дрянной музыки.
Дон Корнелио оглянулся. Царила темная ночь. Высокий сухой человек с насмешливым выражением лица и лихо закрученными усами иронически смотрел на певца и постукивал своей громадной рапирой.
— Э-э! — без всякого смущение произнес испанец. — Это вы, капитан? Что вы тут поделываете?
— Поджидаю вас, cuerpo de Cristo!
— Ну, вот и я.
— Это хорошо, когда же мы отправимся?
— Все изменилось.
— Что вы имеете в виду?
— Ведите меня в свой лагерь, там я познакомлю вас с настоящим положением дел.
— Прошу вас.
Дон Корнелио последовал за капитаном.
Читатель, без сомнения, уже узнал в капитане дона Исидро Варгаса — старого солдата эпохи борьбы за независимость, преданного генералу Гверреро, как лезвие кинжала его рукоятке.
Взяв под уздцы свою лошадь, испанец вступил на обширную площадку, светлую от огня двенадцати костров, вокруг которых сидели на корточках или лежали около сотни человек. Все они были одеты в какие-то странные костюмы, но зато вооружены с головы до ног. Выражение их лиц было мрачное. Эти живописные группы свирепых бандитов — отличный материал для картины художника — были освещены фантастическими отблесками пламени костров, при свете которых они играли в карты, пили и наперебой спорили друг с другом. Появление дона Корнелио прошло незамеченным.
Последний посмотрел на них с явным отвращением, затем, спутав ноги своей лошади, подошел к капитану. Тот в одиночестве сидел возле костра, разведенного, по-видимому, исключительно для него одного.
— Ну, я к вашим услугам, — сказал капитан, когда испанец занял место рядом с ним.
— Мне нужно сказать вам очень немного.
— Послушаем.
— Чтобы изложить все дело в двух словах, я вам заявляю, что наша экспедиция бесполезна, птичка упорхнула.
Капитан не мог удержаться и испустил энергичное проклятие, такова уж была у него привычка.
— Терпение, — поспешил успокоить его испанец, — вот что у нас случилось. — И он рассказал, как отец Серафим увез девушку из лагеря.
При этом рассказе черты лица капитана прояснились.
— Ну, — произнес он, — все идет к лучшему. — Как вы думаете теперь поступить?
— Дайте мне Эль-Бюитра и десять решительных людей. Священник должен проехать через Квебрада-дель-Койоте. Я берусь отправиться туда и устроить засаду.
— А что же останется делать мне?
— Вам? Все что вам будет угодно.
— Тысяча чертей! Значит, я должен оставаться? Но завтра я снимусь с лагеря, оставлю здесь человек десять лазутчиков и вернусь в Урес к генералу.
— Разве он теперь в Уресе?
— Да, по-видимому.
— Отлично! В таком случае я явлюсь туда со всеми пленными.
— Хорошо.
— А теперь нужно поторопиться, я сейчас же ухожу. Капитан поднялся со своего места, и пока дон Корнелио поправлял подпругу у лошади, он приказал десяти бандитам вместе с Эль-Бюитром приготовиться к отъезду.
Десять минут спустя этот маленький отряд покинул лужайку и во главе с испанцем пустился в погоню за миссионером.
Читателю уже известно, что случилось в ущелье, находившемся на расстоянии двух лье от засады, устроенной бандитами. Поэтому мы расстанемся на время с доном Корнелио и обратимся к капитану Варгасу.
— Ей-Богу, — произнес последний после отъезда испанца, — я очень рад, что дело приняло такой оборот. С этими демонами французами надо поступать решительным образом. Черт возьми! Теперь на ночь можно успокоиться и соснуть.
Но капитан заблуждался, надеясь провести спокойную ночь.
Выступая из лагеря, Валентин разъяснил товарищам цель поездки и посоветовал им действовать по-индейски, то есть при помощи хитрости. При въезде в лес, где укрывался капитан Варгас, французы слышали лошадиный топот и видели, как в ночном сумраке промелькнули чьи-то темные силуэты — то были бандиты под командой испанца. Не желая откладывать в долгий ящик исполнения своих планов и одновременно упускать нечаянно выслеженную добычу, охотник ограничился тем, что послал вдогонку за замеченным отрядом нескольких ловких авантюристов, которые должны были проследить за действиями бандитов. Затем оставшиеся французы спешились и, как змеи, поползли в глубь леса.
Захватить мексиканцев врасплох было совсем не трудным делом.
Считая себя в полной безопасности, бандиты даже не позаботились выставить часовых.
Они в беспорядке лежали вповалку вокруг костров и большей частью спали крепким сном или готовились в него погрузиться.
Что же касается капитана, то он тщательно завернулся в свой плащ и тоже спал непробудным сном, придвинув ноги к костру, а голову положив на седло.
Авантюристы, не производя ни малейшей тревоги, добрались почти до самой середины лужайки.
Здесь они завладели ружьями и шпагами спящих бандитов, свалили все оружие в одну кучу, отвязали лошадей и ударами кнутов разогнали их в разные стороны.
Шум и бешеное ржание разбегавшихся по лесу лошадей заставили наконец мексиканцев пробудиться ото сна.
Бандиты точно окаменели, увидев себя окруженными со всех сторон авантюристами, они поняли, какую шутку сыграли с ними французы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70