Вестфаль и я указывали Роммелю, что опасно уводить Африканский корпус далеко от Тобрука, так как тем самым мы упускаем прекрасную возможность уничтожить подходящую по частям новозеландскую дивизию. И в самом деле, я убежден, что, если бы мы оставили Африканский корпус в районе Сиди-Резег, то выиграли бы сражение. В 8-й армии существовала пагубная практика вводить в бой свои части последовательно, и мы могли бы уничтожить их одну за другой. Правда, нужно признать, что наступление Роммеля к границе серьезно встревожило генерала Каннингхэма и едва не обратило 8-ю армию в паническое бегство.
Я никогда не слышал, чтобы Роммель проявлял какой-либо интерес к складам снабжения 8-й английской армии. Из захваченных документов нам было известно их расположение, но Роммель ставил своей целью не захват английских запасов, а уничтожение английской армии. Для этого он стремился отрезать путь отхода 30-му корпусу и оттеснить 4-ю индийскую дивизию на минные поля в районе Эс-Саллума. Во всяком случае, я очень сомневаюсь в том, чтобы уничтожение нескольких складов снабжения привело к прекращению наступления англичан. Англичане превосходно организовали снабжение и обладали неограниченными ресурсами.
Рано утром 24 ноября Роммель и Гаузе уехали в войска, и Вестфаль как начальник оперативного отдела остался старшим офицером в штабе. Мы не знали, что отсутствие Роммеля продлится несколько дней и что мы будем иметь лишь туманное представление о том, где он находится и чем занимается. Именно в такое время подтверждается важность основательной штабной подготовки; офицер германского генерального штаба был не просто писарем или рупором в руках своего командира –.он умел самостоятельно принимать серьезные решения и в свою очередь пользовался должным уважением. Английские боевые командиры, напротив, обычно смотрят на штабы свысока, и англичане удивительно неохотно назначают способных штабных офицеров на командные посты в войска.
Около 10 час. 30 мин. 24 ноября Роммель лично возглавил колонну 21-й танковой дивизии и помчался на бешеной скорости вперед. К концу того же дня он достиг проволочных заграждений; за ним растянулся по пустыне на пятьдесят пять километров весь Африканский корпус, а 7-я бронетанковая и 1-я южноафриканская дивизии англичан в панике бежали. Смелый бросок Роммеля поверг 30-й английский корпус в полное смятение, и, согласно английским источникам, генерал Каннингхэм хотел немедленно отступать прямо в Египет{89}. Однако, к большому счастью для англичан, в штаб 8-й армии прибыл генерал Окинлек; он не согласился с Каннингхэмом и приказал продолжать наступление. Это было, безусловно, одно из важнейших решений в последней войне; боевой дух и богатая стратегическая интуиция Окинлека спасли операцию «Крузейдер», и не только ее одну{90}.
У Роммеля создалось неправильное впечатление об обстановке на эс-сал-лумском участке фронта. Фактически там была лишь одна 7-я индийская бригада{91}, которая только что захватила Сиди-Омар, где и находилась под защитой наших собственных минных полей. В ночь с 24 на 25 ноября Роммель и Крю-вель с сопровождавшими их офицерами безнадежно заблудились на египетской стороне за проволочными заграждениями и вынуждены были сделать привал в районе, где располагались огневые позиции английской артиллерии и через который шли войска. Только чудом им удалось ускользнуть, а утром 25 ноября Роммель, не имея достаточных сведений о расположении противника, принял слишком поспешное решение. 5-й танковый полк был брошен на Сиди-Омар и потерял половину своего состава в безрезультатных атаках против 7-й индийской бригады, поддерживаемой 1-м и 25-м полками полевой артиллерии. Остальные части 21-й танковой дивизии блуждали южнее прохода Хальфайя, нигде не встречая противника. 15-я танковая дивизия образовала заслон западнее эс-саллумских позиций и во второй половине дня уничтожила мастерские 1-й армейской танковой бригады. Итальянская дивизия «Ариете» была задержана 1-й южноафриканской бригадой и 4-й английской бронетанковой бригадой около Бир-Тайеб-эль-Эсем и не смогла выйти к границе, как ей было приказано{92}. Весь день Африканский корпус подвергался непрерывным воздушным атакам, которые причинили ему серьезные потери, [80 – схема 12; 81 – схема 13; 82] тем более что эс-саллумский участок фронта был вне досягаемости наших истребителей. Короче говоря, 25 ноября было для нас очень неудачным днем: мы понесли тяжелые потери, добившись лишь ничтожных результатов.
25 ноября в район Сиди-Резег прибыла в полном составе 2-я новозеландская дивизия, и наша дивизия «Африка», оставленная там, вскоре оказалась в очень тяжелом положении. Вестфаль настойчиво просил Роммеля обратить внимание на создавшееся положение и на вероятность массированного прорыва тобрукского гарнизона. Роммель получил его донесения лишь утром 26 ноября{93}, но все равно он мало чем мог бы помочь, поскольку Африканский корпус остался почти без горючего. А в деревянных хижинах, где размещался наш штаб в Эль-Адеме, Вестфаль и я в наспех наброшенных шинелях с нарастающей тревогой следили за обстановкой.
ВТОРОЕ СРАЖЕНИЕ У СИДИ-РЕЗЕГ
26 ноября гарнизон Тобрука прорвал позиции наших войск, осаждавших крепость, и овладел высотами у Эд-Дуды; предыдущей ночью новозеландцы после жестокого боя захватили Бельхамед. Это давало противнику возможность образовать коридор между новозеландцами и Тобруком, и он подбрасывал к Бельхамеду и Эд-Дуде артиллерию и тяжелые танки.
В такой критической обстановке Вестфаль, не имея возможности связаться с Роммелем или со штабом Африканского корпуса, взял на себя ответственность и послал приказание непосредственно в 21-ю дивизию:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147