– Ну что ж, на два дня развлечений хватит. А мы сумеем выбрать время, чтобы побывать на пляже? – спросила Маргарет.
– Поедем в последний день, хорошо?
– Прекрасно, но скажи, эта «Скандия» – то место, где можно встретить твоих друзей?
– Вряд ли, – засмеялась Челси. Маргарет нахмурилась.
– Жаль. Я-то надеялась, что сможем пойти куда-нибудь… ну, знаешь, повеселиться.
– Слушай, у меня идея получше, – предложила Челси, неожиданно сообразив, что, хотя ее друзья и настоящие английские аристократы, они, кроме того, еще и ее ровесники.
– Я повезу вас в Уэствуд Виллидж. Там полно киношек, и магазины открыты допоздна. Купим пиццу и пойдем гулять. Кроме того, там продают потрясные джинсы и все такое. Тебе понравится, вот увидишь!
– То, что надо! Пойду по-быстрому приму душ, переоденусь и едем! – воскликнул Уилс и перед тем, как выпустить руку Челси, чуть притронулся к ней губами и ушел.
Девушки остались одни. Первой заговорила Маргарет.
– Судя по твоему ошеломленному виду, чувствую, что Уилс со своей обычной прямолинейностью объявил о причине нашего приезда.
– Что-то в этом роде, и я еще не опомнилась от шока.
Прикусив печенье, Маргарет задумчиво уставилась в пространство:
– Челси, нам с Уилсом едва исполнилось двадцать два, и мне ужасно не по себе, что родители буквально заставляют его жениться. Слава Богу, на горизонте еще не маячит подходящий жених для меня, иначе мама бы уже выбирала мне подвенечное платье.
– Не понимаю.
– Да что ты, все очень просто. Уилсу очень нравится Памела, но ты для него – единственная. Ты ведь знаешь, мы очень близки: так вот, он никогда тебя не забывал.
– Я не знала! – поразилась Челси.
– Правда? Забавно! Ну, короче говоря, возможно, когда-нибудь вы будете вместе, а может, и нет, кто знает? Однако я считаю справедливым, чтобы Уилс имел право сам сделать выбор, – пояснила Маргарет. – Должна признаться, поездка сюда – это моя идея. Пойми, не то чтобы я пыталась сыграть роль свахи, но мой брат должен понять, каковы его истинные чувства, прежде, чем принять решение, которое может оказаться бесповоротным. Уилс настолько мягкосердечен, что я должна защитить его от родителей.
– Чего… чего ты ожидаешь от меня? – спросила Челси, все еще не совсем уверенная в намерениях Маргарет.
– Будь сама собой, вот и все. Пусть он увидит, какая ты на самом деле, и, если Уилс понравится тебе так же, как ты ему, не будь чрезмерно застенчивой и не прикидывайся скромницей!
– Но он нравится мне, Маргарет! И всегда нравился.
– Тогда прошу, скажи ему. Во что бы то ни стало! Мы ведь заодно, ты и я, – улыбнулась Маргарет. – И всегда были, правда ведь?
ГЛАВА 43
Леверн сидела в гримерной, наблюдая, как Фернандо Рамон гримирует Банни. Она плохо себя чувствовала и с удовольствием извинилась бы и уехала домой, но сегодня как раз приезжали друзья Челси, и Леверн обещала не вмешиваться в домашние дела. Банни будет занята еще не менее полутора часов. Леверн заставила себя встать.
– Детка, я пойду в столовую, выпью кофе, а потом, если понадоблюсь тебе, буду в гардеробной.
– Все в порядке, мамочка, Фернандо составит мне компанию. Я, наверное, потом пойду прямо на площадку, – успокоила Банни, глядя в зеркало на мать и впервые замечая темные круги под глазами. – Слушай, почему бы тебе хоть раз не отдохнуть спокойно? Отправляйся домой, полежи. Ты себя хорошо чувствуешь?
– Конечно, дорогая, просто устала. Сейчас прикорну немного на твоем диване и опять буду в норме. Фернандо, поосторожнее с этим карандашом для бровей. Не желаю, чтобы она выглядела как Джон Льюис.
– А кто это? – насмешливо осведомился Фернандо.
– Профсоюзный лидер… с мохнатыми бровями! – отрезала Леверн и удалилась.
Фернандо и Банни обменялись взглядами в зеркале.
– Вам не надоедает, что она все время здесь торчит? – спросил гример.
Банни лучезарно улыбнулась.
– Иногда, но ведь мама желает мне добра.
Тыча треугольным кусочком губки в темную оттеночную прессованную пудру, Фернандо покачал головой.
– Моя мать тоже желает мне добра, но позволяет жить своей жизнью. Скажите, неужели вас нисколько не интересуют мужчины?
Банни удивленно взглянула на гримера, но тот сосредоточенно накладывал грим.
– Конечно, мне нравятся мужчины. Уж не воображаете ли, что я лесбиянка или что-то в этом роде?
Наклонившись так близко, что губы их почти соприкасались, Фернандо тихо сказал:
– Я знаю, вы не лесбиянка, любовь моя. Вы настоящая женщина – от макушки до пят… Даже слепец это увидит.
Он на секунду замолчал и, пристально глядя ей в глаза, прошептал:
– Но эта мамаша… словно стена между вами и всеми мужчинами на свете, неужели не понимаете?
– Никогда не думала об этом. Вы уверены? – спросила Банни, завороженная откровенной сексуальностью этого человека.
Молодой – не больше двадцати пяти, – среднего роста и сложения, Фернандо ничем особо не был примечателен, если не считать глаз, огромных, почти черных, светящихся, от которых Банни не могла отвести взгляда. Ей всегда нравились темные глаза.
– Я точно знаю, – почти неслышно пробормотал он. – Будь она здесь, я не смог бы сделать этого. – Его правая рука неожиданно скользнула в вырез пеньюара, осторожно сжимая грудь; большой палец нежно потерся о кончик розового холмика.
Удивленный вздох сорвался с губ Банни, и Фернандо понял, что снова не ошибся. Не прекращая перекатывать между пальцами мгновенно затвердевший сосок, он наклонился так близко, чтобы теплое дыхание ласкало губы женщины, и хрипло прошептал:
– Я могу запереть дверь и сделать ваше лицо таким… как никакой косметике не под силу!
– Сделай, – тихо согласилась Банни, ощущая знакомый жар между ног – неудержимое желание захлестывало ее все с большей силой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133