Лаки повернулась к Джино, однако тот не сводил глаз со Сьюзан. Лаки собрал
ась было уходить, но решила дождаться комика, который уже настраивал мик
рофон и для начала с невозмутимым видом бросил в зал несколько ехидных к
омментариев на злобу дня.
По помещению пробежал смешок. Он очень быстро завоевал внимание аудитор
ии, причем аудитории, состоявшей из людей, склонных скорее поговорить о с
воих проигрышах или выигрышах, чем слушать чужие остроты.
А он и не острил. Он рассуждал о жизни.
И был он едким, безжалостным и до боли честным.
Ц Как его зовут? Ц поинтересовалась Лаки у Матта.
Ц Ленни Голден. Нравится?
Ц Неплохо.
Матт улыбнулся. Джесс не подвела его, слава Богу. Он рискнул, приняв артист
а только потому, что она за него просила. Но Матт положил глаз на малютку Д
жесс, и теперь, когда он сделал ей одолжение, не пора ли ей вернуть должок? З
абавно, конечно, Ц ему никогда не нравились невысокие женщины, он предпо
читал фигуристых дамочек. И тем не менее Джесс, «метр с кепкой», вскружила
ему голову. Матт до судорог хотел уложить ее в постель.
Посреди выступления Ленни Голдена Джино наклонился к Лаки и сказал:
Ц Сьюзан устала. Я провожу ее до дому. Увидимся завтра, дочурка.
Он встал и предложил Сьюзан руку.
Лаки просто онемела. Ее вечер, с ее отцом, а он провожает это второе издани
е Грейс Келли домой! Проклятье!
Ц Спокойной ночи, дорогая. Очень приятно было с вами познакомиться, Ц ск
азала «Грейс».
То ли ей показалось, то ли действительно в синих ледяных глазах Сьюзан пр
омелькнула искорка торжества? Лаки выдавила из себя еще одну улыбку. Вра
га лучше сперва очаровать, чем с ходу бить в зубы.
Ц И мне тоже.
После того как они откланялись, Лаки уже не могла усидеть на месте. И почем
у она не ушла первой! Пускай бы Джино понял, что такое Ц погубить их семей
ный вечер!
Она взглянула на комика, по-прежнему успешно смешившего публику; отмети
ла, что Димитрий опустил свою сильную руку на бедро соседки; с ненавистью
посмотрела, каким кокетливым жестом отбросил Матт Трайнер прядь седых в
олос со лба.
К чертям собачьим. Что за тоскливая компания!
Ц Сейчас приду, Ц прошептала она, хотя и не думала возвращаться.
За стенами гостиной кипели и бурлили страсти в просторном казино. Лаки п
рошлась взад и вперед, кивая сотрудникам, поглядела, как внимательно сле
дят старшие смены за действиями крупье, подивилась причудливым и нелепы
м туалетам игроков. Где еще можно встретить купальные шорты мирно соседс
твующими с шикарным вечерним платьем? Клетчатый пиджак рядом со строгим
смокингом? Проститутки смешались с домохозяйками, плейбои с картежника
ми.
«Я хочу мужика, Ц подумала она. Ц О Господи, как я хочу мужика!»
Лаки пошла к конторке и выбрала ключи от свободного номера. Тут она снова
начала чертыхаться. Ей нужен был не просто кто-то. Между ней и партнером д
олжна возникнуть некая магическая связь, пробежать таинственный и волш
ебный ток. В конце концов, позади оставался долгий период воздержания.
За рулеткой в одиночестве сидел какой-то мужчина. Темноволосый, задумчи
вый. Он напомнил ей Марко.
Нет!
Она резко отвернулась.
Она чувствовала себя такой одинокой. Ей нужен был ни к чему не обязывающи
й секс с безымянным любовником, который даст ей то, что ей нужно, а потом не
заметно исчезнет.
Кто-то схватил ее за руку и с укором сказал:
Ц Вы ушли с моего представления. Что это с вами? Вы не умеете оценить наст
оящий талант?
Она обернулась и после недолгого колебания ослепительно улыбнулась:
Ц Ленни Голден! Ц воскликнула она. Ц Вот вас-то мне и надо!

ГЛАВА 5

Олимпия не любила Нью-Йорк летом. Слишком уж много людей, жара, грязь. Она с
таралась приезжать туда как можно реже, но иногда обстоятельства склады
вались так, что избежать поездки никак не удавалось. Третья по счету свад
ьба ее матери как раз относилась к подобным обстоятельствам.
Из Парижа Олимпия прилетела на «Конкорде» вместе со своей девятилетней
дочерью Бриджит и с ее няней, англичанкой по имени Мейбл.
Бриджит была очаровательным ребенком. Девочка унаследовала от матери г
устые светлые волосы и голубые глаза, а от отца Ц благородные черты лица
и гибкую фигуру. А еще к ней перешел материнский взбалмошный характер.
Няня Мейбл представляла собой разочарованную пятидесятилетнюю женщин
у, после тридцати пяти лет «оказания услуг» пришедшую к выводу, что она да
ром прожила жизнь, приглядывая за чужими детьми. Олимпия замыкала длинну
ю цепочку ее богатых работодателей, и, хотя Мейбл провела у нее только шес
ть месяцев, она уже успела невзлюбить капризную белокурую наследницу ми
ллионов Станислопулоса. Да и ребенок оказался немногим лучше. Избалован
ный, самовлюбленный и вредный. Словом, родная мамочка в миниатюре. К счаст
ью, зарплата более чем компенсировала моральные неудобства, и к тому же н
яне Мейбл нравилось пользоваться шикарными лимузинами и первоклассной
обслугой. В Париже Олимпия редко поднималась на «детский», как она выраж
алась, этаж своей двухэтажной квартиры на Авеню Фош, так что няне Мейбл по
чти не приходилось с ней сталкиваться.
Олимпии очень не хотелось ехать вместе с Бриджит и няней, но ее мать насто
яла, чтобы именно Бриджит несла цветы на свадьбе, и Олимпия не смогла найт
и подходящей отговорки.
Ее мать, Шарлотта, являла собой классический образец шикарной светской д
амы. Она вышла замуж за Димитрия Станислопулоса в возрасте двадцати лет,
вопреки отчаянным протестам родителей. Девять месяцев спустя она родил
а Олимпию, а еще через три Ц развелась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32