Что бы ни было, но Арабелла не могла сдержаться, и Бертрам почти насильно усадил заливающуюся слезами сестру в карету. Долго не могла она успокоиться. Ее попутчица, переполненная сочувствием, а может быть, жалея и себя, вынужденную обстоятельствами искать новое место службы, тоже горько плакала, забившись в угол просторной кареты. Такое настроение сидящей рядом мисс Блэкбурн только усугубляло подавленное состояние Арабеллы.
Слезы катились по ее щекам, пока за окном проплывали родные места. Но когда экипаж отъехал подальше от дома и впереди показалась незнакомая местность, Арабелла, осторожно подышав над флаконом с нюхательной солью, который протянула ей дрожащей рукой мисс Блэкбурн, перестала плакать и, устроившись поудобнее, с наслаждением засунула руки в огромную теплую муфту из котика. Эта муфта, а также палантин были памятью о тете Элизе – той самой, которая когда-то подарила маме нижнюю юбку из розового муслина. Разве можно грустить, пусть даже впервые уезжая из дома, когда у тебя на коленях лежит муфта, которую увидишь только в самых модных журналах? Да еще такая большая, что папа… Но лучше не думать о папе и о других близких, оставшихся дома. Лучше смотреть в окно и думать о том приятном, что ждет тебя впереди.
„ Для молодой девушки, не выезжавшей до сих пор дальше Йорка (папа возил их с Софией на конфирмацию в кафедральный собор), такая поездка в уютном экипаже, запряженном парой лошадей, которых выбрали исключительно за их выносливость, доставляла немалое удовольствие. Другому человеку, привыкшему к быстрым путешествиям в дилижансе, подобный способ передвижения показался бы невыносимо медленным.
Но для Арабеллы это было настоящее приключение, и она с интересом наблюдала за дорогой. А мисс Блэкбурн, которая по собственному опыту знала, что такое езда на перекладных, вообще считала, что ей крупно повезло. В общем, девушки были довольны. Их устраивало все: и еда, которую им предлагали во время остановок, и постели в гостиницах. Обе согласились, что лучшего способа проделать такой длинный путь и придумать нельзя.
Тетя Эмма встретила их и тут же воскликнула: Арабелла так похожа на свою маму, что она едва не упала в обморок, увидев девушку. Они провели в Аркси два дня. Арабелле так не хотелось покидать этот огромный, шумный дом, где жила ее добрая тетя и веселые, добродушные кузены! Но кучер Тимоти сказал, что лошади уже отдохнули, и можно продолжать путешествие. Они тронулись в путь, и вся семья тети Эммы провожала их, желала удачи и долго махала вслед.
После веселых дней, проведенных в гостеприимном доме, неспешное движение экипажа уже не доставляло прежнего удовольствия. Дорога казалась скучной и однообразной. И Арабелла, глядя на изредка проносившиеся мимо почтовые кареты, запряженные отличными скакунами, уже жалела, что дядюшкина карета такая большая и потому неповоротливая, и что лошади, хотя и выносливые, тащится так медленно. А как обидно было останавливаться, если вдруг расковывалась одна из лошадей. Арабелла, сидя за обедом в гостинице, завистливо вздохнула, увидев через окно, как во двор въехала изящная, легкая карета, запряженная взмыленной парой, – конюхи быстро заменили лошадей и путешественники поспешили дальше. И еще она подумала, зачем дядя дал их груму пистолет, который, похоже, вряд ли пригодится. Вот если бы у кучера был рожок, они могли с таким же шиком подъезжать к заставам.
Они двигались на юг, и погода, которая в Йоркшире была холодная, но солнечная, заметно ухудшилась. В Линкольншире шел дождь, и казалось, что все вокруг промокло насквозь. Дорога была пустынна, а окружающий ландшафт выглядел настолько неприветливым, что девушкам стало не по себе. Мисс Блэкбурн посетовала на то, что они не догадались взять с собой дорожные шахматы, которые помогли бы им скоротать время. В Максфорде выяснилось, что в гостинице нет свободных мест. Им пришлось остановиться на постоялом дворе, ночевать в маленькой неуютной комнате и спать на сырых простынях. Мисс Блэкбурн всю ночь дрожала в своей постели, а наутро почувствовала щекотание в носу и боль в горле. Для Арабеллы, которая, несмотря на внешнюю хрупкость, редко болела простудами, ночь прошла без столь печальных последствий. Но ей было неприятно видеть толстый слой пыли под ее кроватью, и она уже начала подумывать о том, каким облегчением будет окончание этого путешествия. А тут еще оказалось, что необходимо подремонтировать одну из упряжей. И выяснилось это как раз в тот момент, когда Арабелла уже упаковывала мамин дорожный несессер и они с мисс Блэкбурн собирались покинуть неуютную комнату. А ведь они так рассчитывали на то, что следующую ночь проведут в Грэнтхэме, расположенном, судя по информации в путеводителе, в тридцати милях от Таксфорда. Арабелла очень надеялась, что лошади дотянут хотя бы до Нью-арка. Но кучер был сам себе хозяин и, видимо, никуда не торопился. К счастью, упряжь отремонтировали очень быстро, и уже к обеду они были в Ньюарке. Здесь Тимоти поссорился с одним из конюхов, который подошел к нему и с пренебрежением спросил, не королевских ли коней он здесь кормит. Кучер очень обиделся и, так же, как и Арабелла, хотел уже к вечеру добраться до Грэнтхэма.
Когда они покидали Ньюарк, опять пошел дождь. Было сыро и холодно. Мисс Блэкбурн, кутаясь в шаль, постоянно чихала. И даже Арабелла, привыкшая к далеко не идеальным климатическим условиям севера, чувствовала себя скверно в продуваемом насквозь экипаже и шевелила онемевшими от холода пальцами ног, обутых в легкие полуботинки.
Несколько миль экипаж медленно двигался по дороге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88