Всего лишь миг, и ничего более — это могло свести меня с ума. Я нуждался в большем. Мне нужно было выпить еще крови. Я вновь наполнил бутылку вином. Я опустошил ее во второй раз. Жажда казалась еще более ужасной. Я посмотрел на бутылку и разбил ее об пол. Я должен был получить еще. Я должен быть получить еще.
Он проглотил подкативший к горлу ком и прикрыл горящие глаза.
— Но откуда она взялась? — тихо спросила Ребекка. — Кто принес ее вам? Лорд Байрон рассмеялся.
— Я не смел даже думать об этом. Нет, скорее я был слишком одурманен, чтобы думать об этом. Я знал только, что мне необходимо еще. Я боролся с искушением весь следующий день. Из монастыря пришли новости: Аллегре стало хуже, она слабела, теряя кровь, никто не знал отчего. Шелли хмурился, встречая меня, и отворачивался. Мысль о том, что я лишаюсь его, ожесточила меня, но я не хотел уступать. Прошел еще один день, наступил вечер. И вновь я долго скакал на коне. И вновь вернулся поздно ночью в комнату. И вновь… — Лорд Байрон замолк. — И вновь на столе стояла бутылка, ожидая меня. Я выпил ее и ощутил, что жизнь словно серебро наполняет мои вены. Я оседлал лошадь. Когда я сделал это, я услышал смех, и до меня донесся запах кислоты. Но я обезумел от желания и уже не мог остановиться. Я проскакал галопом всю ночь. Я вошел в монастырь, где лежала умирающая Аллегра. Чувствуя вину, я прокрался в тень, не замеченный монахинями. Но Аллегра почувствовала мое присутствие. Она открыла глаза. Ее пальчики потянулись ко мне. Я взял ее на руки и поцеловал. Ее кожа обожгла мне губы. Я прокусил ее. Эта кровь… Ее кровь…
Лорд Байрон пытался продолжать, но не смог, он тяжело дышал. Скрестив пальцы, он уставился в темноту. Затем опустил голову.
Ребекка наблюдала за ним. Она спрашивала себя, испытывает ли она к нему жалость? Она вспомнила бродягу у моста Ватерлоо. Она вспомнила свое видение, в котором увидела себя подвешенной на крюке.
— Вы получили то, что хотели? — спросила она. Ее голос прозвучал холодно и отдаленно.
Лорд Байрон поднял голову.
— Хотел? — эхом отозвался он.
— Ваше старение, кровь дочери прекратила его? Лорд Байрон посмотрел на нее. Огонь в его глазах потух, они казались мертвыми.
— Да, — произнес он наконец.
— А Шелли?
— Шелли?
— Он?..
Лорд Байрон бросил взгляд на нее. Лицо его все еще было безучастным, глаза — мертвыми.
— Он догадался? — тихо спросила Ребекка. — Он узнал?
Лорд Байрон медленно улыбнулся.
— Я, кажется, говорил вам о теории Полидори.
— О сомнамбулизме.
— О сомнамбулизме и природе снов.
— Понимаю. — Ребекка помолчала — Он вторгся в сны Шелли? Он мог это сделать?
— Шелли был смертным, — коротко ответил лорд Байрон.
Он закусил губу от внезапной боли.
— Со дня смерти Аллегры он стал избегать меня. Он говорил своим друзьям о моей «ненавистной близости». Он жаловался на приступы необъяснимого страха. Выходя на берег моря и наблюдая отражение лунного света в воде, он видел обнаженного младенца, поднимающегося из воды. Все это передавалось мне. Я подумывал о том, чтобы разыскать Полидори и убить его, как обещал это сделать. Но этого, я знал, было недостаточно. Именно Шелли был теперь моим врагом. Именно с Шелли я должен был бороться и переубедить его. Он только что купил яхту и намеревался предпринять путешествие по морю. Мне нужно было встретиться с ним до его отплытия.
Накануне стояла ужасная духота По пути к его дому я слышал отовсюду мольбы о дожде. Уже смеркалось, когда я добрался до места назначения, жара была непереносимой. Я притаился в тени, дожидаясь, пока разойдутся домочадцы. Только Шелли не шел спать. Я видел, что он читает. Я подошел к нему и, незамеченный, сел в кресло подле него. Шелли не поднял головы, но задрожал. Его губы произносили строки из Данте. Я прочел вместе с ним:
— «Тот страждет высшей муки…»
Шелли поднял голову. И я закончил:
— «Кто радостные помнит времена в несчастии…» Воцарилась тишина. Затем я снова заговорил.
— Так ты решился? — спросил я. Взгляд Шелли был полон холодного презрения и ненависти.
— У тебя лицо убийцы, — прошептал он. — Да Очень гладкое, но в то же время залитое кровью.
— Кровью? Что ты говоришь, Шелли? Это одно из твоих жаргонных словечек? Ты ведь знал, что я питаюсь кровью.
— Но я не знал всей правды. Он поднялся.
— Мне снились странные сны. Позвольте мне рассказать их вам, милорд.
Он произнес мой титул, точно как Полидори, с обжигающей горечью.
— Прошлой ночью мне приснилось, что Мэри беременна. Я увидел отвратительное создание, склонившееся над ней. Я оттолкнул его и увидел собственное лицо. — Он перевел дыхание. — Мне приснился второй сон. Я снова встретил самого себя, идущего по террасе. Но этот человек, похожий на меня, был бледнее, ужасная печаль была в его глазах. Он остановился.
«Сколько времени тебе потребуется, чтобы удовлетворить свое естество?» — спросил он.
«Сколько?» — непонимающе переспросил я.
Он улыбнулся.
«Разве ты не слышал? — спросил он. — Лорд Байрон убил свою дочь. И теперь я иду, чтобы убить свое собственное дитя».
Я закричал и проснулся в объятиях Мэри. Но не в ваших, лорд Байрон, я никогда не буду вашим.
Он посмотрел на меня. Его глаза сверкнули отвращением. Я почувствовал, как отчаянное одиночество охватывает мою душу. Я попытался взять его за руку, но он отвернулся от меня.
— Сны были посланы врагом, — сказал я.
— Но была ли ложь в их предостережении? Я безнадежно пожал плечами.
— Вы убили Аллегру, милорд?
— Шелли… — Я протянул ему руки. — Шелли, не оставляй меня одного.
Но он повернулся ко мне спиной и вышел из комнаты, не взглянув на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105