Господь знает, настанет день, когда греки не будут рабами.
Лицо Никоса было бледным, он весь дрожал, но в его черных глазах горел вызов. Я протянул руку, чтобы успокоить его, я хотел обнять его, но он вскочил на ноги и прижался к стене. Вдруг он засмеялся.
— Ах да, конечно. Я же раб, и мне следует повиноваться. Возьми же меня, мой господин, а взамен дай золото.
Его пальцы коснулись моей щеки. Он целовал меня, поначалу губы его обжигали ненавистью, но вдруг я почувствовал что-то иное: это был долгий-долгий поцелуй молодости и страсти, объединивший в себе сердце, душу, разум и чувство, — это было дано мне испытать лишь раз в жизни.
И все же его отчаянная насмешка продолжала звучать в моих ушах. Я потерял чувство времени, и тем не менее я должен был прекратить этот поцелуй. Я взял Никоса за руку и снова втащил его в комнату. Хобхауз зашевелился, увидев меня с юношей, промычал что-то и повернулся к нам спиной. Я пошарил около его кровати и вытащил мешочек с деньгами.
— Возьми это, — сказал я, бросая кошель Никосу. — Ты развлек меня своими сказками об упырях и вампирах. Это тебе в награду за твою фантазию.
Юноша молча смотрел на меня. В этот момент он выглядел особенно беззащитным.
— Куда ты отправишься? — спросил я его уже более мягко.
Он ответил не сразу:
— Далеко.
— Куда?
— Может, на север. Там греки свободны.
— А отцу сказал?
— Да. Он, разумеется, опечален. У него было трое детей — один мертв, я уезжаю, и завтра утром с ним останется один Петро. Он знает, что это единственный выход для меня.
Я смотрел на мальчика, такого хрупкого и нежного, словно красивая девушка. В конце концов, это был всего лишь мальчик, случайный попутчик, и все же мне было жалко с ним расставаться.
— Но почему же ты думаешь, что у тебя нет выбора? — спросил я.
Никос покачал головой.
— Я не могу сказать.
— Поезжай с нами.
— С двумя чужеземными господами? — рассмеялся внезапно Никос. — О да, это, конечно, самый лучший способ не привлекать к себе внимания. — Он бросил взгляд на мешочек, который я дал ему. — Большое спасибо, мой господин, но я предпочту ваше золото,
Он уже собирался покинуть комнату, как я удержал его за плечо. Я подошел к стене и снял с нее распятие.
— Забери и это, — сказал я, — это дорогая вещь. Мне она не пригодится.
— Но она нужна вам, — выпалил Никос в страхе.
Он снова поцеловал меня. С улицы, со стороны дороги, донесся приглушенный звук выстрела. Потом выстрелили еще раз.
— Возьмите, — взмолился Никос, вкладывая крест в мою ладонь. — Неужели вы на самом деле считаете, что я все это придумал?
Он пожал плечами, повернулся и поспешил к выходу. Я смотрел, как он удалялся по коридору, а когда проснулся утром, в гостинице его уже не было.
Лорд Байрон замолчал, он сидел, скрестив руки и устремив взгляд в черноту.
— А Никос? — спросила Ребекка, слыша свой голос как бы издалека. — Вы больше не видели его?
— Никоса? — Лорд Байрон поднял глаза и затем медленно покачал головой. — Нет, Никоса я больше никогда не встречал.
— А как же выстрелы, те два выстрела, что вы слышали ночью?
Лорд Байрон усмехнулся.
— Ну, я пытался убедить себя, что это был всего лишь хозяин гостиницы, стрелявший в ночного вора.
В горах было много других бандитов, менее разборчивых, чем Горгиу. Эти выстрелы напомнили мне, что здесь все время нужно быть начеку.
— И что же?
— Но ничего страшного не произошло, мы без труда добрались до Янины, если это вас интересует.
— А вампиры?
Лорд Байрон закрыл глаза. Едва заметная усмешка играла на его губах.
— Вампиры, — тихо повторил он. — Уезжая утром, мы увидели труп мужчины, валявшийся в канаве. В спине его были видны две раны от пуль. А кол священника торчал из его груди. Сам священник стоял и смотрел, как роют могилу рядом с другими кольями. Рядом была и женщина, которая вчера приехала с ним, она рыдала, прижавшись к священнику.
— Они все-таки поймали своего вампира, — весело сказал Хобхауз и покачал головой с видом знающего человека. — Во что только люди ни верят. Невероятно. Совершенно невероятно.
Я ничего не ответил. Мы двинулись в путь, и вскоре колья, вбитые в землю, исчезли из виду. Только тогда мне пришла в голову мысль о странном совпадении: у трупа была усохшая нога.
Глава 3
Люцифер:
О гордые желанья,
Которые так скромно разделяют
Юдоль червей!
Каин:
А ты, — ты разделяешь
Обители с бессмертными, — ты разве
Не кажешься печальным?
Люцифер:
Я печален.
Итак, скажи: ты хочешь быть бессмертным?
Лорд Байрон. «Каин» (перевод И. Бунина)

Вследствие долгого пребывания в горах наше воображение вкупе с воспоминаниями породило чувство необычайного страха. Мы добрались до дороги на Янину без приключений и дальше двигались так быстро, что суеверия, над которыми мы так нарочито смеялись до этого, теперь, к нашей радости, и вовсе были позабыты; даже я, которому недоставало скептицизма моего друга, мог говорить о вурдалаках так непринужденно, как за чаем в Лондоне. И все же первого взгляда на Янину нам хватило, чтобы вспомнить, что мы далеко от Чаринг-кросс, так как храмы и минареты, разбросанные в лимонных садах и кипарисовых рощах, были столь живописны, не в пример Лондону, что превзошли все наши ожидания. Даже вид человеческого тела, подвешенного за руку к дереву, не поверг нас в уныние, что было бы ужасным в уединенной деревне. Теперь же, подъезжая к воротам восточного города, все это казалось нам приятным отголоском варварства, романтической пи-Щей — по определению Хобхауза.
— И вас там встретили?
— В Янине? Да.
— Это, наверное, было для вас приятной неожиданностью.
Лорд Байрон улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105