Он прислонился к высокой перегородке между двумя стойлами и потребовал:
– Выкладывай, парень, все, что хочешь сказать. Тебя ведь многое грызло в последнее время.
Застигнутый врасплох, Колли вскочил на ноги, и слова полились без остановки.
– Ты сделал меня своей вещью. Тебе никогда не было дела до того, как я жил. Ты был всемогущим богом, потому что когда-то вынул из кармана какие-то деньги и забрал себе то единственное, что принадлежало только мне.
– Я не вынуждал твою мать брать деньги. Она согласилась на это не под дулом ружья. Она нуждалась в деньгах. Она любила их больше, чем тебя. Ничего не поделаешь, женщины таковы. Ты – незаконный сын, рожденный ею от человека, которого уже не было на свете. Что бы она стала делать с тобой?
– Значит, я не был ей нужен.
– Не жди, что я начну жалеть тебя.
– Я и не жду.
Колли тяжело опустился на охапку сена. Голос его дрожал, а в душе у него было пусто.
В то лето, когда старик забрал Колли к себе, родители не отпускали Лейни далеко от дома. Таким образом она постоянно находилась под суровым надзором отца и бдительным присмотром матери. Девочка понимала, что ее лишили свободы, но не протестовала, так как очень боялась разбудить тот самый, непонятный и дикий гнев отца.
Как-то раз в воскресной школе она услышала разговор о Колли и о себе. Тина Форбс, дочь библиотекарши, говорила двум девочкам:
– Вчера мистер Ролинс привез в город того мальчишку с реки. Господи, что за вид! Волосы до плеч, комбинезон мешком. Пугливый щенок! Все время в землю смотрит.
Другая девочка отозвалась:
– Моя тетка, что работает в школе, экзаменовала его. Она считает, что он чересчур тихий. Не говорит ни слова, пока мистер Ролинс его не заставит. И она говорит: бедная Дебора Торн, как она, должно быть, боится.
Лейни услышала эти слова, как только вошла в класс, и оцепенела на пороге.
– Почему? – ахнула она.
Ее опять охватило отчаяние. Она не сделала ничего плохого, почему же с ней обращаются как с пленницей?
Более того, папа сказал, что она больше никогда не увидит Колли.
Ни Тина, ни ее приятельница совершенно не смутились. Они сгорали от любопытства.
– Да из-за тебя и из-за него, вот почему, – сказала Тина.
Лейни взглянула на ее подругу и твердо заявила: – Мы не делали ничего такого, из-за чего маме следовало бы волноваться.
Она очень надеялась, что ей удалось не покраснеть.
– А моя мама говорит, что он уже мужчина, – сказала Тина, твердо убежденная в том, что Альме Форбс о противоположном поле известно решительно все. – Он знает, какими нехорошими вещами можно заниматься с девочками.
– И ты думаешь, – гневно закричала Лейни, – что мы с ним этим занимались?
От прямого вопроса подруга Тины замялась.
– Этого я не говорила, – пробормотала она.
– Так говорит твоя мама. Ты должна ей сказать, что это ложь. Да, наверное, в Спрингсе Колли ни с кем не разговаривает. Но и я бы не стала на его месте, если бы обо мне отзывались так, как ты отозвалась о нем. Он такой же человек, как и все.
– Он дикарь и язычник, – произнесла свой вердикт Тина точь-в-точь таким же тоном, как частенько выносила свои суждения ее мать.
– Ничего подобного. Он просто Колли, и все.
Лейни смотрела девочкам в глаза, тщетно стараясь убедить их в своей правоте.
– Ну, тебе-то лучше знать, – сказала Тина и хихикнула.
Осенью Уэй был исключен из школы на три дня за драку с Эрнестом Тейером. О причинах драки он не распространялся, но Лейни знала: Эрнест что-то сказал про нее и маленького колдуна.
Позднее, когда радостное ожидание Рождества сменилось морозным утром нового года, папа принес домой известие: Колли исчез.
Речной мальчишка скрылся с фермы. Сбежал, как сообщила девочке Надин при их очередной встрече. Горячие слезы брызнули из глаз Лейни.
Индиан-Спрингс с удовлетворением воспринял эту новость. Именно этого, решило общественное мнение, Альберт и должен был ожидать от подобного мальчишки.
Лицо мамы светилось, как рождественская свечка, папа стал веселым, как бывало прежде.
А по ночам Лейни, оставшись одна в комнате, прижимала ладони к сердцу, стараясь заглушить боль.
Колли покинул дом Альберта на следующий день после разговора со стариком о матери. Со стола в комнате, которую Альберт именовал своим кабинетом, пропало двести долларов. Возможно, Колли украл эти деньги, а возможно, Дьявол задолжал их за шестнадцать лет работы Колли на ферме.
Колли знал, что Спрингс находится к востоку от фермы, поэтому отправился на запад по заснеженным полям.
Первые две ночи он провел в сараях, питаясь как придется. На третий день, когда Колли наконец выбрался на шоссе, пошел снег. Закусочная на обочине была открыта, в ее окнах уютно горел свет, и Колли, замерзший и умирающий от голода, вошел туда и попросил чего-нибудь поесть.
Хозяйка закусочной, которая управлялась с заведением совершенно одна, взглянула на синего от холода парня с длинными черными волосами и предложила ему бесплатный ужин. Когда он поел, она предложила ему ночлег в задней комнате, а он, в свою очередь, качал насосом бензин, когда какой-нибудь бедолага подъезжал к закусочной и спрашивал горючее.
На следующее утро хозяйка предложила ему постоянную работу и кров, и Колли ничего не оставалось, кроме как согласиться. Хозяйке был нужен помощник, так как ее муж умер полгода назад.
Ее звали Розой, и она была на пятнадцать лет старше Колли.
Когда наступил март, она пригласила его в свой дом, который располагался на боковой дороге в полумиле от закусочной. Колли поужинал с хозяйкой и впервые не отправился в свою постель.
Когда он стал прощаться, она удержала его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107