К черту Ролинсов!
Воистину он сверх меры застенчив, этот страховой агент. Услышав злобное «к черту» из женских уст, Мэтсон зарделся, как маков цвет. Но, во всяком случае, он ничего не сказал. Он просто наблюдал за тем, как она надевает на плечо сумочку, рывком поднимается и поспешно идет к двери.
– Теперь я по крайней мере знаю, почему он решил, что Колли можно возвращаться в Спрингс, – бормотала она. – Он рассчитывает, что я здесь надолго не задержусь.
Она вышла на улицу и решила пройти пешком полмили по Мейн-стрит до «Магнолии». Помимо всего прочего, не придется тратиться на транспорт.
Вдовья речка, та самая, что огибала гостиницу, подступала здесь к самой дороге. Сразу за страховой конторой между тротуаром и речкой стояла старая плакучая ива, и Лейни остановилась под ее низко свисающими ветвями, словно желая спрятаться от самой себя.
Вдруг ей пришло в голову, что она даже забыла поблагодарить мистера Мэтсона. Но возвращаться в контору в таком настроении было, конечно, немыслимо.
Итак, что же ей делать?
У нее кружилась голова, болело сердце и сосало под ложечкой.
Они теряют все.
Впереди показался край деревянного моста, перейдя который она должна была оказаться перед фасадом «Магнолии». Самой гостиницы видно не было, толстые стволы старых деревьев скрывали ее, но сама мысль о том, что «Магнолия» никуда не делась и не денется, успокаивала Лейни долгие годы. Этот дом был ее единственным в мире домом. Здесь ее кров, работа, ее родные. Здесь ее жизнь.
И ее тяжкий крест.
Как гостиница «Магнолия» давно не пользовалась популярностью, но ее владельцы еще много лет назад нашли свой способ выживания. Каждый день в семь утра, двенадцать дня и шесть вечера любой мог утолить голод в просторном, светлом зале ресторана. Летом большие лопасти вентиляторов разносили по всей округе вкусные запахи.
В будние дни «Магнолию» посещали в основном местные жители, зато на выходные сюда съезжались и жители дальних окрестностей Индиан-Спрингс, любители традиционной домашней кухни Юга.
Само посещение «Магнолии» сделалось для многих из них традицией.
Тетя Оливия правила заведением твердой рукой; когда старая дама чувствовала недомогание, ее замещала Дебора. Трижды в день, точно в установленные часы, кто-то из них ударял в серебряный колокол, висящий под вишневым деревом во дворе. И только в установленные часы в зал входили все, кто оставлял заказы, рассаживались за накрытые столы, и кто-нибудь – сама тетя Оливия либо кто-то из благочестивых посетителей – благословлял трапезу. Если же едок запаздывал и являлся в ресторан после того, как отзвучало последнее «аминь», он не допускался к столу. Таким образом, правила в «Магнолии» были очень просты, как и сам распорядок жизни в Спрингсе.
Лейни задумалась: как смогут жить ее мать и тетушка без этого ежедневного ритуала, естественного для них, как дыхание? Как будет жить она сама без этого порядка, такого ненавистного и такого привычного?
Все поколения Блэкбернов трудились не покладая рук ради того, чтобы «Магнолия» функционировала, и завтраки, обеды и ужины готовились для посетителей бесперебойно. Теперь из-за вечного безденежья прислуги в «Магнолии» почти не осталось, и хлопоты по хозяйству заняли все время Деборы, за исключением нескольких часов, которые она проводила в церкви. «Магнолия» также поработила Оливию и, казалось, стремилась полностью подчинить себе Лейни.
«Магнолия» не должна умереть, ибо без нее все они не смогут выжить в маленьком городке, где так мало рабочих мест для женщин.
Но в борьбе за «Магнолию» им не победить. Гостиница ветшала на глазах, а у них не было возможности, а главное, не было денег, чтобы противостоять неумолимому времени.
До сих пор Лейни жила так, как жила ее мать: делала все возможное и старалась не думать об остальном.
Теперь же придется задуматься всерьез.
Рев мотора прервал ее горестные размышления. Она повернула голову и взглянула на дорогу сквозь ивовые ветви.
Сверкающий черный грузовик выехал из гаража и, легко набрав скорость, скрылся в облаке пыли.
Лейни отлично знала, кто сидит в кабине; этот грузовик она видела уже несколько раз за последнее время. За рулем его – Колли Ролинс.
Ну почему она не может просто, без всяких оговорок ненавидеть его?
Дорогой роскошный грузовик.
Дорогие роскошные костюмы.
Дорогая роскошная женщина.
И все это – его собственность.
«Ты идешь в гору, а мы упали так низко, что уже не видим солнца».
Слезы подступали к глазам, и в горле застрял комок.
«Я не отдам ее – ни твоему деду, ни тебе самому.
Что бы ни говорило мне сердце.
Я найду выход. Я выживу. Может быть, победа мне не достанется, но я выживу.
Я продам вещи. В «Магнолии» полно всяких старинных штучек. Престон разбирается в антиквариате, а он говорил, что многие вещи имеют ценность. Я выберу что-нибудь такое, чего мама с тетей в жизни не хватятся, и найду толстосума-коллекционера. Найду кого-нибудь вроде тебя, Колли. Такого, кто готов швыряться деньгами, – вроде твоего кузена».
Лейни все еще смотрела на дорогу, вдаль, где скрылся за поворотом черный грузовик, когда ее осенило. Она поняла, что именно в «Магнолии» может представлять интерес для одного очень богатого человека.
У нее перехватило дыхание.
Эту дикую, безумную мысль родило отчаяние, но отныне от нее невозможно было избавиться.
«Престон говорит, что ему нужна я…»
– Джон, Эбби Хорнер говорит, что ты ей нужен, – сказала Дебора, обращаясь к мужу. – Это насчет того письма, что она получила.
Лейни обратила внимание на эти слова и навострила уши. Ее отец с неудовольствием поморщился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107