– Мне тоже так говорили.
– И ты, значит, считаешь, что все, что тебе понравится у дедушки, то и твое? Капитан, например?
Говорил Престон отнюдь не дружелюбно. Он явно видел в Колли врага.
– Что еще за капитан? – не понял Колли.
Престон напряженно засмеялся.
– Да вот он, – сказал он, указывая на вороного жеребца. – Капитан Ветер. Он целое состояние стоит. И папа говорит, что дед должен не держать его в стойле, а продать. Еще он говорит, что зря дед подпускает тебя к лошадям.
– Продать? Мне об этом Дьявол ничего не говорил, – сказал Колли упавшим голосом. – Не продаст он его, иначе я бы знал.
– Дьявол? Значит, ты так называешь моего дедушку? – Престон недовольно фыркнул. – И вообще, что ты знаешь про Капитана? Мама говорит, что насчет капиталовложений папа дедушке все объясняет, потому что дед в таких вещах не смыслит. А Капитан – это же вложение капитала. И если папа скажет ему, чтобы он отдал Капитана мне, то он мой.
Колли погладил коня по носу. Он столько времени возился с жеребцом, и вот тебе – даже имени его не знал. Для него этот конь был просто Вороной. Зато он понимал, что ему очень и очень не хочется, чтобы конь перешел к Престону. И еще одно стало ему известно наверняка: его городской кузен его не любит, а он, Колли, отвечает ему полной взаимностью.
По-видимому, кровное родство еще не означает братскую любовь.
– А ну-ка! – воскликнул вдруг Колли, повинуясь какому-то злобному импульсу. – Сейчас я достану седло. Прокатись на нем.
И он распахнул ворота конюшни. Вороной удивленно фыркнул, почуяв непредвиденную свободу, и устремился вперед. Престон пронзительно взвизгнул и забился в ближайшее стойло.
Когда конь увидел, что ворота захлопнулись и путь на волю отрезан, он подался назад. Колли подошел к нему и отвел на место. Он изо всех сил старался не выдать своего торжества. Тогда Престон сердито воскликнул:
– Ты нарочно хотел меня напугать!
– Не исключено. Но пойми, тебе не стоит пока думать о приобретении лошадей.
Престон вышел из своего укрытия.
– Ну, положим, в скотине я мало что смыслю. Зато о тебе кое-что знаю.
– Да? Например?
– Недели за две, то есть с тех пор, как мы узнали, что ты тут, мой папа про тебя не так уж мало выяснил. Теперь мы знаем, почему у тебя нет матери.
Матери. Это слово больно резануло Колли. Он повернулся к Престону очень медленно, потому что заранее боялся услышать то, что скажет кузен.
– Как он мог это выяснить?
Он не решился на более прямой вопрос. Как они узнали, если никто, кроме Дьявола, по-видимому, ничего не знал? А перед стариком Колли сам дважды ставил этот вопрос, и оба раза Дьявол очень ясно давал понять, что обсуждать данную тему не желает.
– Он все знает, потому что нашлись документы.
«Спрашивай. Задавай вопросы», – приказал себе Колли.
– Что за документы?
– Твоя мать тебя продала, – отчеканил Престон с видимым удовольствием. Больше он ничего не добавил. Подобно драматическому актеру, он выдержал паузу, чтобы зловещий смысл сказанного как следует потряс собеседника.
– Не знаю, что ты такое говоришь, – медленно произнес Колли. – Человек не может продать человека.
– Так вот она – продала. Дед купил тебя у твоей матери, когда тебе было шесть месяцев. Не знаю, сколько он заплатил, но из документов понятно, что деньги она получала только в том случае, если уступала тебя ему. Она выбрала деньги и подписала бумаги.
Колли не мог смотреть на расплывающееся в довольной улыбке лицо Престона Ролинса. Колли не знал, отдает ли себе его так называемый кузен отчет в том, какую боль он ему причиняет. И задаваться этим вопросом он не стал. Ему предстояло найти ответ на значительно более важный вопрос: где правда?
Он поспешно вышел из конюшни и зашагал к дому. Когда он распахнул дверь гостиной, Альберт и Джеймс прервали разговор. С порога Колли выпалил:
– Он… Престон говорит, что ты заплатил моей матери деньги за то, чтобы она отдала меня тебе. Это правда?
Альберт пробормотал ругательство, а щеки Джеймса порозовели.
– Должно быть, он подслушивал мои разговоры с Тересой. Папа, клянусь тебе, сам я ничего ему не говорил.
– Это правда? – гневно повторил Колли.
Наконец-то сам Дьявол сделал попытку не отказаться от ответа вовсе, а дать уклончивый ответ:
– Я не совсем уверен, что понял твой вопрос. Она была молода и нуждалась в деньгах. Мы заключили честную сделку. Она получила деньги, а ты получил приют, где тебе ничто не угрожало.
Несмотря на замешательство Дьявола, в это мгновение Колли получил ответы на все интересовавшие его вопросы.
– Я все понял. Ты держал меня на своей ферме, чтобы убедиться в том, что я – сын Броди. Сам-то я тебя не интересовал, ведь ты даже не приезжал меня проведать, ты полностью поручил меня Чарли. Тебе нужен был лишь мой дармовой труд.
Альберт откинулся на высокую спинку кресла.
– Я никогда не делал вид, что мне твой труд не нужен.
Колли смешался; он не знал, чего он должен был ожидать от деда. Он получил то, чего добивался: истину. Которая оказалась непереносимой.
Не говоря ни слова, он вернулся в конюшню и переделал там все дела, какие только мог выдумать. Поскольку это было единственным способом оставаться подальше от всех Ролинсов.
Мучительно долго тянулся праздник. Колли не привык к рождественским торжествам. В прежние годы в сочельник Надин присылала в хибару у реки пирог, и Чарли с удовольствием отламывал большой кусок; других атрибутов Рождества в их доме не знали. Колли вспоминал прошлое, тосковал и избегал всех.
На следующий день после того, как Джеймс и его семейство уехали обратно в Нэшвилл, Альберт пришел к Колли на конюшню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107