А по субботам Лейни и Дебора являлись в «Магнолию» с самого утра и принимались за работу. Тетя Оливия в силу возраста уже не могла уследить за всем сама, а Лейни и ее мама являлись ближайшими наследницами семейного дела.
– Лейни…
В дверях кухни возникла тетя Оливия. На ней было безукоризненно отглаженное платье, такое же белое, как и ее щеки.
– Что, мэм?
– Один человек спрашивает тебя.
Что-то в голосе старой хозяйки «Магнолии» заставило не только Лейни, но и прочих дам замереть на месте.
– Он на задней стоянке. Входить не желает. Насколько я понимаю, он не хочет говорить с тобой при свидетелях.
Бросив беспокойный взгляд на мать, Лейни вытерла руки о фартук и последовала за тетушкой.
Во дворе, в густой тени старых деревьев, стоял Дьявол Ролинс.
Лейни замерла на месте как вкопаннная, но сильная рука тети Оливии подтолкнула ее вперед.
– Это Лейни, дочка моей племянницы, – почти шепотом сказала Оливия, словно и ее тяготило присутствие этого страшного человека.
За спиной Лейни послышались приближающиеся шаги ее матери и другие шаги, более тяжелые, – шаги Сюзан. Лейни перевела дух; что бы ни случилось, мама и Сюзан придут ей на помощь.
– Боже правый! – хрипло произнесла Сюзан. – Он-то что здесь делает?
Дьявол Ролинс глянул на нее исподлобья, но адресовал свой вопрос Оливии:
– Это дочь Торна?
Говорил старик, как всегда, отрывисто и грубо.
– Да.
Дьявол угрюмо воззрился на Лейни из-под козырька кепки, вытянул вперед руку и разжал пальцы.
– Это твое?
Свисток.
Он тускло поблескивал на мозолистой ладони Дьявола. Наверное, Колли попытался отполировать его.
Наконец ей удалось выдавить:
– Да… Нет.
– Да или нет? Отвечай.
– Он раньше был мой, а потом я… Я отдала его.
Что же стряслось с Колли? Каким образом свисток оказался у старика?
– Кому?
Она беспомощно оглянулась на тетю Оливию. Пальцы ее теребили кухонное полотенце.
– Ты отдала его Колли. Так?
Он не спрашивал, а утверждал, поэтому Лейни ничего не оставалось, кроме как сглотнуть слюну и кивнуть.
Дьявол опустил руку и, как показалось Лейни, чуть-чуть расслабился.
– Почему?
– Мне так захотелось, – прошептала девочка.
– Тебе захотелось отдать серебряный свисток мальчишке с речки? Чушь. Как ты с ним познакомилась? И что он такого сделал, что тебе вдруг захотелось дарить ему подарки? Когда?
Он швырял вопросы в лицо Лейни так грубо, что девочка отступила на шаг и оказалась рядом с тетей Оливией. Несмотря на свои тринадцать лет, она уже переросла старую тетку. Но маленькая тетя Оливия ободряюще обняла внучатую племянницу за талию и притянула к себе.
– Ты ее напугал.
– Лейни, – тихо проговорила Дебора, подойдя еще ближе, – расскажи мистеру Ролинсу обо всем. И объясни мне, в чем здесь дело. Кто такой Колли?
– Он… Мам, это он – маленький колдун, – выпалила она свое признание.
Дебора испуганно переспросила:
– Кто-кто?
– О чем она лопочет? – рявкнул Альберт.
Лейни уже не видела его. Перед ее глазами стояло только бледное лицо матери.
– Я когда-то начала тебе про него рассказывать, но ты решила, что он – выдумка. Мама, ты ошиблась. Он настоящий. Я случайно его встретила, и он заставил меня пообещать, что я никому о нем не скажу. Это было в то лето, когда мы только переехали в новый дом. Ты тогда заснула, а я спустилась к речке, забрела во владения мистера Ролинса и провалилась в омут. Когда я стала тонуть, мальчик, тот, что работает на табачных плантациях, вытащил меня из воды. Вот с тех пор я его знаю.
Голос изменил ей. Дебора побелела еще сильнее.
– То есть как это – знаешь?
– Он иногда приходит к речке, и мы играем с ним в воде, там, под моим дубом. Знаешь, он бросает камни даже дальше, чем Уэй.
– Играете в воде! – грозным эхом отозвался Альберт. – И давно это продолжается?
– Когда мы в первый раз встретились, мне было… одиннадцать. Значит, три лета подряд.
Дебора опустила руки на плечи дочери и с силой встряхнула ее.
– И все это время… Элейна, все это время ты нас обманывала?
– Нет, мама! Неправда! Я же хотела тебе рассказать, а ты не поверила! Да и что плохого в том, что я играла с Колли на реке? Там здорово! Колли хороший, он ни разу мне ничего плохого не сделал!
– Много лет я все делал для того, чтобы он вырос сильным. А он, оказывается, встречался с тобой. И если ты, девочка, испортила его, я…
Альберт не мог найти слов, которые точно выражали бы его гнев. Три женщины молча смотрели на него с недоумением и страхом.
Первой обрела дар речи тетя Оливия:
– Она же ребенок. Как она могла испортить мальчика?
Вместо ответа старик сжал свисток в кулаке.
– Блэкберн. Мало того, что девочка, так еще и из Блэкбернов. Отродье Лэнсинга.
Оливия не дрогнула, но в глазах ее появились слезы.
Сюзан решительно шагнула вперед и встала между своей старой хозяйкой и Дьяволом.
– Вы не должны разговаривать с мисс Ливи в таком тоне. Ее отец…
– Ее отец там, где ему самое место: на кладбище. Очень надеюсь, что душа его все-таки знает, что тут творится. Я желаю, чтобы он знал, в какое состояние после его смерти пришла его драгоценная гостиница, – жестко выговорил Альберт Ролинс, обводя взглядом выцветшую и облупившуюся краску на стенах и покосившиеся столбики веранды. – Между прочим, здесь теперь совсем не так, как в старые годы. А может, тут и в старые годы ничего хорошего не было.
Старая Оливия уже не сдерживала себя. Она плакала, и слезы текли по ее щекам. Сюзан обняла ее одной рукой и прижала к себе.
На заднем дворе «Магнолии» было совсем тихо; даже птицы умолкли. И тогда молчание нарушила Лейни.
– Я не знаю, что случилось плохого, – произнесла она, – но я скажу вам все, что вы захотите, если потом вы уйдете и оставите тетушку в покое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107