– Может быть, тебе удастся спасти «Магнолию» и обеспечить мать и тетку. Допускаю, что ради тебя раскошелится даже Престон Ролинс. Только захотят ли Дебора и Оливия благополучия за ту цену, что ты намерена заплатить?
– Я позабочусь о том, чтобы они не…
– …не узнали, какую жизнь ты станешь вести?
Лейни негромко всхлипнула, и в машине воцарилось молчание.
Сбоку показались желтые огни в окнах отеля «Магнолия», но Уэй не стал сворачивать с шоссе.
– Ты же обещал отвезти меня домой! – испуганно воскликнула Лейни.
– Первым делом тебя осмотрит врач. – Он все еще сердился на нее и не скрывал этого. – Ты упала с большой высоты. Нога у тебя распухла, спина в ссадинах, поцарапаны колени. И на протяжении последних пяти миль ты плакала.
– Я в порядке. И ты уже знаешь, что у нас больше нет страховки. Мы и так задолжали доктору Максвеллу, потому что мама водила к нему тетю Оливию дважды за последний месяц. И я сотворила еще одну глупость. Профукала последнюю сотню долларов на этот купальный костюм, чтобы… – Уэй не понял, смеется она или плачет при этих словах. – Чтобы произвести впечатление на Престона, а вместо того сва… свалилась в карьер.
– Я отвезу тебя к врачу, – твердо сказал Уэй; теперь гнева в его голосе не было. – А если будешь реветь, я тебе скажу еще кое-что неприятное. Милая моя Лейни, неужели ты думаешь, что ты уже взрослая только потому, что поняла, как тяжело жить на этом свете? Нет, подожди. Вот пусть эта скотина навалится на тебя в постели и станет тебя лапать, а ты будешь ждать своих денег… Ты не так устроена, Лейни. Ты возненавидишь себя куда сильнее, чем ненавидишь своего маленького колдуна. Ради всего святого, послушайся меня. Не делай этого.
– Слушайся меня и делай то, что я тебе говорю, – сказал Дьявол. – А больше мне ничего не нужно.
Колли валился с ног от усталости.
Он по-прежнему работал на уборке урожая табака. Распоряжения он получал от Торна, как и все наемные работники. Колли и Торн держались отчужденно, разговаривали мало, и отношения между ними оставались напряженными. А когда Торн в той или иной форме выражал свою неприязнь к Колли, молодой человек вспоминал свой разговор с Деборой. Она не требовала, а просила: она верила ему.
«Ты очень сильно влияешь на Лейни. Она тянется к тебе…»
Теперь он ясно понимал, сколько значит для него Лейни Торн, и ему больше всего на свете хотелось отыскать способ установить нормальные отношения с ее отцом.
Лучше всего он чувствовал себя в конюшне, так как там владыкой был он, а не Торн. Он управлял всем хозяйством, от выездки лошадей до оплаты счетов. Раз в неделю Дьявол тщательно проверял учетные книги, подвергая сомнению каждую цифру. Случалось, что Колли после таких проверок молотил кулаками по стене в припадке ярости, а иногда ему хотелось хохотать над мелочностью и въедливостью старика.
Больше всего Колли гордился тем, что, как Дьявол ни лез из кожи вон, чтобы обнаружить оплошности, их не находилось. Старик был доволен работой Колли. Правда, Джеймс Ролинс никак не мог успокоиться. Однажды субботним утром Колли услышал с веранды, как Джеймс выговаривает Дьяволу:
– Эти лошади стоят целого состояния, а ты доверил их восемнадцатилетнему мальчишке, который ни дня не ходил в школу! – Колли показалось, что нарочито громкий монолог Джеймса предназначается и для его ушей. – Позволь мне хотя бы нанять знающего бухгалтера.
– Мне не нужны люди, которые ни разу подошв в конюшне не испачкали, – гремел старик. – Это мои лошади и мои сделки. И Колли мой. И не суй сюда свой нос. На тебе лежит все остальное. У тебя в Нэшвилле две дюжины сотрудников.
– Ты еще пожалеешь об этом, папа.
Поначалу могло показаться, что Джеймс прав. Колли нелегко давался переход от полевых работ к бухгалтерскому учету. Кроме того, неприятности возникли с той стороны, откуда их никто не ждал: от сезонных рабочих.
Эти люди были ошеломлены известием, что человек, который долгие годы жил, как и они, в хибаре возле реки, вдруг стал управлять частью фермерского хозяйства. Еще больше они недоумевали по поводу того, что Дьявол постепенно вводил Колли в курс дел и тем не менее по-прежнему отправлял его работать в поле. Развязка наступила в один жаркий день, когда все работники были в поле и ворошили табачные листья.
Трое работавших неподалеку от Колли были каким-то образом связаны друг с другом, хотя Колли сомневался, что они были семьей, как сами они утверждали. По его представлениям, члены одной семьи должны были жить вместе в бараке; в противном случае женщина жила бы одна либо делила кров с другой женщиной.
Двое мужчин, не стесняясь в выражениях, описывали друг другу особенности женской анатомии. Обрывки их разговора долетали до Колли, который, впрочем, старался не прислушиваться и вообще не думать об этих людях.
Женщина, невысокая коренастая блондинка, работавшая рядом с темноволосым загорелым немногословным мужчиной, что-то напевала себе под нос.
На третьем часу работы она вдруг издала пронзительный крик. Колли ринулся к ней и увидел, что по ее локтю течет кровь.
– Что с вами?
– Да вот, напоролась, – запричитала женщина, указывая на тесак с острым как бритва лезвием. – Ой, как больно! Смотрите, кровь…
Лицо ее искривилось. Глаза явственно говорили о том, что она напугана.
– Идите-ка к воде и промойте как следует рану, – посоветовал ей Колли. – Потом покажитесь Торну, пусть он скажет вам, что делать дальше.
– Туда так далеко идти, – заныла она, – и сегодня так жарко… У меня кружится голова…
Колли видел, что женщине в самом деле плохо, поэтому он, поколебавшись, решил проводить ее к бочонку с водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107