Одним словом, все это не сулило ничего хорошего.
Когда наконец Бэррингтон повернулся к посетителю, оказалось, что очень трудно заставить себя не смотреть ему в лицо. Прежде всего, оно было довольно большое – даже если принимать во внимание необычные габариты его обладателя, – и это впечатление еще более усиливалось оттого, что волосы на голове Бэррингтона были черные и жесткие, как проволока, так что никакому парикмахеру не удалось бы их укротить. Такое лицо, несмотря на свою необычную величину, могло обладать даже какой-то особой привлекательностью... Если бы природа оставила его в покое. В действительности же оно являло собой как бы результат стихийного бедствия. Слайдер содрогнулся, представив себе, как могли выглядеть ранки, после которых остались такие шрамы. Смуглая кожа была вся в оспинах и бороздках и напоминала поверхность малого космического тела, блуждающего в межпланетном пространстве.
И вот среди руин, оставшихся после страшной катастрофы, под густыми черными бровями блестели умные карие глаза, почти что по-звериному прекрасные в окаймлявшей их черной бахроме ресниц. Слайдер подумал, как смотрели эти глаза в годы юности их несчастного обладателя, когда их со всех сторон окружали свежие язвочки от вскрывшихся прыщей, и невольно проникся состраданием к тому подростку, который обращал к людям свою прыщавую физиономию, а в ответ получал лишь брезгливые взгляды. Да, старина Бэррингтон был, пожалуй, достоин жалости, и в порыве искреннего сочувствия чужому горю Слайдер еще раз оценил верность пользующейся особой популярностью среди полицейских поговорки: «Судьба индейка». А еще он готов был простить ему в эту минуту даже его «Да!», которое Слайдер услышал впервые, когда постучал в дверь кабинета своего бывшего шефа.
– Ах, Слайдер, – холодно отреагировал Бэррингтон, окидывая вошедшего внимательным взглядом. Голос, как бы под стать ему самому, оказался сильным и звучным. Такой голос только и могли услышать на продуваемом ветрами плацу где-то на севере. – Мы, кажется, раньше не встречались. Ваше имя Билл? – спросил он после того, как, по-видимому, мысленно занес главные приметы своего собеседника в какое-то воображаемое досье. – Можно без церемоний – я ведь еще не вступил в должность. Просто мне подумалось, что мы могли бы поговорить по-товарищески в качестве первого знакомства.
– Сэр, – сдержанно отозвался Слайдер. Предложение обходиться без церемоний вдохновляло не больше, чем перспектива покачаться в гамаке из колючей проволоки.
Губы Бэррингтона растянулись в улыбке, но больше на покрытой кратерами лунной поверхности ничего не двинулось.
– Ну-ну. Так это значит Шеферд-Буш – вотчина Диксона, которую ему удалось обустроить по своему вкусу. Заключительная часть фразы никак не была похожа на одобрение.
– Так вы были с ним знакомы, сэр?
– О, да. – И ни слова о том, было ли ему приятно это знакомство. – Мы были в Ноттинг-Хилле в одно и то же время. С тех пор прошло уже несколько лет.
– Я не знал, что он работал в Ноттинг-Хилле, – сказал Слайдер. Ему показалось, что настал подходящий момент, чтобы перехватить инициативу. – Его смерть буквально потрясла всех. Это для нас большая потеря, сэр.
– Он был не простой человек, – обронил загадочную фразу Бэррингтон. Его показное добродушие, видимо, давалось ему с большим трудом. Пальцы вновь забарабанили по столу. – Здесь вообще-то моют окна? – скорее рявкнул, чем сказал он. – Вот это, например, совсем уже мутное.
– С тех пор, как я здесь, окнами никто не занимался, сэр, – сказал Слайдер.
– Вот мы и займемся. Не лишне и краску подновить кое-где; да и комнатные растения не помешали бы. Меня удивляет, что машинистки до сих пор не проявили инициативу в этом смысле. Обычно, если в учреждении есть машинистка, есть и цветы в горшках. Они как бы не могут существовать друг без друга.
– Мы всегда испытывали недостаток в вольнонаемных работниках, – констатировал Слайдер.
– Я хочу, чтобы помещения были светлыми, – продолжил критическую часть Бэррингтон. – Можно ли надеяться, что люди проявят на работе свои лучшие качества, если кругом грязь.
Он остановился, давая Слайдеру возможность выразить свое согласие или несогласие с мнением нового шефа, но тот ловко увернулся от раскрытых частей капкана. Взгляд блестящих глаз сделался заметно строже.
– Я довольно долго пытался дозвониться к вам по телефону, но все безуспешно – вас не оказывалось на месте.
– Да, сэр, – коротко ответил Слайдер, глядя прямо в глаза Бэррингтону. Наступил решающий момент, чтобы прояснить некоторые принципиальные вопросы. Бэррингтон первый не выдержал и отвел взгляд в сторону.
– Пока все спокойно. – Произнося эту фразу, Бэррингтон обогнул край своего письменного стола и выдвинул кресло, как бы намереваясь продолжить разговор сидя.
– У нас всегда есть работа, сэр. Просто в данный момент нет никаких серьезных происшествий.
– Вот и хорошо. Значит, самое время заняться реорганизацией. – Он раздумал садиться и вместо этого облокотился на спинку кресла. Наблюдая за движениями своего собеседника, Слайдер вспомнил, что театральные актеры, которым по ходу пьесы приходится произносить длинные монологи, тоже стараются использовать находящиеся на сцене предметы, чтобы не казаться статичными. – На первое место я всегда ставлю организацию. Это относится как к людям, так и к рабочим местам. Поэтому мне прежде всего хотелось бы знать, кому какие вещи лучше всего удаются.
– У нас хорошая команда, сэр, – сказал Слайдер. – Я уже довольно долго работаю с этими людьми...
Бэррингтон сделал едва заметное движение – совсем как засевший в траве кот, когда он нацеливается на опустившуюся неподалеку птичку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124