А те, кому мало одного партнера, всегда оказываются в проигрыше.
– Вы подарили ему перстень? – само собой вырвалось у Слайдера.
Линг взглянул на него с подозрением.
– А почему вы это спрашиваете?
– Потому что он носит перстень в виде черепа, и я думаю, что это несколько странная вещь для такого человека, как он.
– А ему этот перстень показался интересным, оригинальным и даже немного забавным. Он увидел его в киоске на Портобелло-роуд. Мы поехали туда однажды, чтобы купить какие-нибудь вещи подешевле. Кейту так понравилось художественное исполнение этой вещицы, что он заказал две копии из золота, одну оставил себе, а другую дал мне. Он и сейчас носит свой перстень. Я тоже носил постоянно, но когда у нас произошел разрыв, возвратил Кейту его подарок. И нисколько об этом не жалею, потому что в нем, на мой взгляд, было что-то мерзкое.
– Почему вы решили расстаться?
– Кейт сильно изменился. Не знаю, в чем была причина, но его характер сделался гораздо жестче. Он стал заниматься вещами, которые я никогда не одобрял, заводил новые связи. Я не мог это безропотно переносить. За кого он, в конце концов, меня принимал? Но он сказал только, чтобы я не лез не в свое дело. Меня такое отношение никак не устраивало, хотя я понимал, конечно, что Кейт сделал мне большое одолжение, взяв меня на работу. Потом он попросил меня кое о чем, что совсем расходилось с моими принципами, и это означало фактически конец наших отношений. Получился ужасный скандал и мне было сказано, что я уволен и должен немедленно освободить комнату. Но воспринял я это совершенно спокойно, потому что к тому времени мне удалось скопить приличную сумму денег. Я вложил их в собственное дело, а жить стал вместе с родителями, которые тогда же переехали сюда, в Фулхэм.
– Родители знали о ваших отношениях с Кейтом?
– Отец не знал, а мама вроде как догадывалась, но и словом на этот счет ни разу не обмолвилась. Вообще у нее на редкость проницательный ум, у моей мамы. Это она мне показала газету, в которой сообщалось о самоубийстве Ронни Слотера. «Ты вовремя от него ушел, – сказала она, – а то бы вот чем для тебя все кончилось».
– Вы конечно знали Ронни?
– Ну да. Двери наших комнат находились одна рядом с другой, – слегка пожав плечами, сказал Линг. – Но он был очень застенчивым человеком, и мне редко удавалось с ним поговорить. Возможно, он страдал от ревности, потому что видел, что Колин бывает у меня. А Колин был для него все равно что бог.
– То есть, вы хотите сказать, что Ронни перед ним преклонялся?
– А как вы думаете?.. Ронни всю жизнь доставалась только обертка от конфетки. И в этом нет ничего удивительного. Ужасно быть геем, имея такую непривлекательную внешность. Но вот появляется Колин, вытаскивает его из сточной канавы, дает ему хорошую работу, удобное жилье, да к тому же еще и обращается как с человеком. Естественно, что Ронни был готов умереть за него. Или быть убитым. Да если бы Колин попросил, он бы и Букингемский дворец сжег не задумываясь.
Слайдер покачал головой, что-то про себя соображая. Убит за него или умер за него? Возможно, и то, и другое.
– Где Колин нашел Ронни?
– В «Гее». Ронни там околачивался в надежде найти партнера. А Колин туда довольно часто заходил. Думаю, что и сейчас заходит, – добавил Линг и в его голосе послышалась горечь. – Там проще всего найти себе партнера. Правда, у него есть и постоянные. Он их держит в своих меблированных комнатах, как кроликов в клетках. Для него так удобнее. Когда захочет, может к кому-нибудь зайти. Я сам был в таком положении.
– Вам приходилось слышать имя Питер Леман? – спросил скороговоркой Слайдер.
Линг, закусив губу, утвердительно кивнув.
– Это один из них. Он работал в одном из магазинов, пока Кейт его не заметил и не сделал своим любовником. Это была его первая измена. Я мог утешать себя лишь тем, что выбор пал на Лемана, потому что мы с ним похожи. – Линг отвел взгляд в сторону. – Питер Леман – это его ненастоящее имя. Колин заставил его переменить все, чтобы сделаться как бы новой личностью. Он дал своему любовнику имя Питер – в память обо мне, а Леман – это просто слово из староанглийского языка, означающее «возлюбленный». Колин нарочно придумал такую фамилию. Он знал, что я разберу заложенный в ней смысл, и этим хотел мне еще больше досадить.
– А его настоящее имя вам известно?
– Нет. Этот парень был одним из «беспризорников», подобранных Колином, можно сказать, на улице. Колин дал ему все, но за это фактически превратил в свою марионетку. Он всегда так делал. Колину нужно, чтобы его «беспризорники» испытывали к нему чувство благодарности.
– Зачем?
– Чтобы иметь в своем распоряжении послушных рабов. Разве плохо, когда грязную работу за тебя делает кто-то другой, а ты все время остаешься с чистыми руками? Еще он с большим искусством умеет возбуждать чувство ревности и так добивается их беспрекословного подчинения. Говорит: делай, что тебе приказано, или я пойду к такому-то. И, конечно же, от всех требуется держать язык за зубами.
– О чем они должны молчать?
Брови Линга резко взлетели вверх.
– Разве вам еще не ясно? Разумеется, он не хочет, чтобы узнали, что он голубой. Случись такое, его положение во всех этих комитетах и клубах сделалось бы более чем шатким. Не совсем приятная перспектива для одной из центральных фигур местного общества. А в гольф-клубе, так там бы просто предложили добровольно отказаться от членства.
– Но ведь к подобным вещам теперь не такое строгое отношение как раньше?
– Да уж... – недовольно пробурчал Линг и о чем-то серьезно задумался.
– Вы сказали, что ваш разрыв с Колином произошел из-за вашего отказа выполнить какое-то его поручение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124