Салливен часто подчеркивает, что избирательное вни-
мание, или, вернее сказать, невнимание, эта отгороженность.
которая выступает у человека, является мерой защиты. Ино-
гда она может выступить и в виде агрессии, но не обяза-
тельно.
При этом следует подчеркнуть, что агрессия у Салливена
не первична, как У Фрейда. Салливен, так же как и Хорни.
не говорит о первичной агрессии. Она является реакцией.
психологической мерой защиты, но защиты от чего? Опять-
таки от внешнего мира, который вносит дискомфорт. Следо-
вательно, хотя само чувство агрессии, само проявление агрес-
сии носит, по Салливену. не врожденный, а защитный <ре-
активный> характер, оно неминуемо должно ВОЗНИКНУТЬ, по-
тому что дискомфорт заключен всегда во внешнем мире, он
неминуем для человека. Мир создаст беспокойство, и следо-
вательно, всегда будет реакция агрессии. Этот нюанс очень
важен, потому что предполагается, что неофрейдисты внесли
нечто положительное в теорию личности. И в какой-то мере
они это, конечно, сделали, в .какой-то мере они социализиро-
вали Фрейда, отбросили либидозное начало, как единствен-
ную первопричину, и вместо этого подставили социальное от-
ношение. Но ведь социальные отношения у неофрейдистов
тоже врожденные, и в итоге все реакции человека неминуе-
мые, фатальные. Так, что по существу теория неофрейдизма-
это некая мимикрия так называемого ортодоксального фрей-
дизма.
Конечно, не надо представлять дело так, что Салливен,
как и другие неофрейдисты, прибегает к мимикрии созна-
тельно. Возможно, что субъективно они самым искренним
образом хотели противопоставить биологизаторским положе-
ниям Фрейда что-то другое, но корнями, из которых выраста-
ло это учение, являлась та же фатальность и врожденность
механизмов развития личности. Поэтому по своим философ-
ским основам, по своей методологии неофрейдизм нам так
же чужд, как и сам классический фрейдизм. Откровенно био-
логизаторская тенденция учения Фрейда прикрывается кра-
сивыми, привлекательными понятиями; происходит некая ее
мимикрия.
Любопытно еще одно обстоятельство, на которое обра-
тила внимание М. А. Флоренская а именно: Салливен
прибегает к особым понятиям, особым выражениям. Процес-
сы, которые все психологи до него называли процессами мы-
шления, памяти, он называет <динамизмами>. Но эти дина-
мизмы, по мнению Салливена, тоже несут функцию зашиты.
они являются проявлением или, вернее, оформлением жела-
ния избежать тревоги.
В салливеновском учении чувствуется известное влияние
К. Левина. Категории энергетизма, динамизма-это дань
левиновскому учению.
Следует остановиться еще на одном моменте в учении
Салливена, а именно на понимании функции речи, которой
он придает совсем иную функцию, чем это принято вообще
в психологии. Мы знаем, что речь служит механизмом и сред-
ством развития обобщения и общения (положение, которое
высказывал Л. С. Выготский и вслед за ним все наши пси-
хологи), что в речи формируется мышление и вместе с тем
речь является орудием нашего мышления. По Салливену же,
речь является механизмом избежания тревоги, символом, по-
могающим избежать тревогу.
Проблема социализации в учении Салливена является
более интересной и. содержательной, чем у Хорни, и все же
он не избежал основного порока фрейдизма - фатальности,
врожденности тех механизмов, которые приводят к развитию-
человека.
Есть еще один момент, который сильно заострен у Сал-
ливена: как и все неофрейдисты, Салливен при установлении
каких-то закономерностей развития идет от патологии к нор-
ме. Ведь все названные механизмы-избежание диском-
форта, наличие психологической защиты, <коренная трево-
га>, <избирательность внимания> - неофрейдисты усмотрели
у невротиков, а потом эти механизмы были ими перенесены
на психику здорового человека. По существу весь путь нео-
фрейдизма и теперешней американской психологии - это
путь, при котором механизмы развития психики больного
человека объявляются механизмами развития и здорового
человека. Мы тоже использовали патологический материал
для анализа многих закономерностей, существующих в нор-
ме. Но мы далеки от мысли (и мы всячески это подчеркива-
ем), что психика здорового человека не аналогична психике
больного. Иными словами, формирование различных форм
психической деятельности, формирование мотивов челове-
ческой деятельности при патологических состояниях проис-
додит по тем же механизмам, что и в норме (имеет место
иерархизация мотивов, сдвиг мотива на цель действия, вы-
являются отношение смыслообразующей и побудительной
функций мотивов), но условия, в которых развивается и дей-
ствует больная личность (а в эти условия входит и деятель-
ность измененной нервной деятельности), иные, говоря сло-
вами С. Л. Рубинштейна,. у человека <внешние причины>
действуют через внутренние условия. У заболевшего челове-
ка эти условия изменены, поэтому и его поведение-иерар-
хизация мотивов, соотношение смыслообразующей и побуди-
тельной функцию мотивов - изменено.
Выделение условий, в которых действует здоровый чело-
век, не всегда удается; при болезни человека эти условия
большей частью известны, поэтому материал патологии яв-
ляется продуктивным методом для выявления механизмов по-
ведения. Но из этого не следует, что больная личность долж-
на рассматриваться в качестве модели здоровой, наоборот,
именно патологический материал показывает, в чем их раз-
личие.
Следует еще подчеркнуть, что Салливен отрицает инди-
видуальность человека:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55