Кьюджел вернулся к помосту; тем временем главный каменщик отвлекся из-за
открытия большого турмалина, мешавшего проведению сложной спирали. В конце
концов Кьюджел сумел привлечь его внимание.
- Пока я буду взвешивать предложение работы и противоречащие друг
другу преимущества увеличения или уменьшения, мне понадобится постель. И я
хотел бы испытать в течение одного-двух дней вашу пищу.
- Твое благоразумие похвально, - объявил главный каменщик. - Нынешнее
поколение торопится и совершает действия, о которых потом жалеет. Не так
было в дни моей юности, когда преобладали воздержанность и осторожность. Я
распоряжусь, чтобы тебя поселили, и ты сам сможешь убедиться в истинности
всех моих слов. Фарезм строг, но справедлив, и только тот, кто неосторожно
рубит скалу, может на него пожаловаться. Но смотри: вот и сам волшебник
Фарезм со своим ежедневным осмотром!
На тропе показался человек с величественной фигурой в необъятном
белом платье. Лицо у него было ласковое, волосы напоминали белый пух,
глаза обращены вверх, будто он поглощен невыразимо сложными рассуждениями.
Руки спокойно сложены, и двигался он, не переставляя ноги. Рабочие, сняв
головные уборы и кланяясь, почтительно его приветствовали, а Фарезм
отвечал наклоном головы. Увидев Кьюджела, он остановился, быстро осмотрел
проделанную работу, потом заскользил к помосту.
- Сегодня все точно, - сказал он главному каменщику. - Мне кажется,
полировка на нижней стороне эпи-проекции 56-16 не очень ровная, и я
заметил маленький скол во вторичном поясе девятнадцатого шпиля. Но ни одно
из этих нарушений не кажется серьезным, и никаких дисциплинарных акций не
последует.
- Неисправности будут устранены, неосторожные рабочие наказаны! - в
гневе и страсти воскликнул главный каменщик. - А теперь я хочу представить
возможного новобранца. Он утверждает, что не обладает опытом такой работы
и хотел бы подумать, прежде чем присоединиться к нам. Если он даст
согласие, я думаю, начнет с обычного периода сбора осколков, прежде чем
ему поручат заточку инструмента и предварительные раскопки.
- Да, это соответствовало бы нашей обычной практике. Однако... -
Фарезм без всяких усилий скользнул вперед, взял левую руку Кьюджела и
произвел быстрое гадание по кончикам пальцев. Его ласковое выражение стало
серьезным. - Я вижу противоречия четырех типов. И мне ясно, что твой
оптимум не в работе с камнем. Советую тебе поискать другую, более
соответствующую твоему характеру работу.
- Прекрасно сказано! - воскликнул главный каменщик. - Волшебник
Фарезм демонстрирует свой непогрешимый альтруизм! И я соответственно беру
назад свое предложение работы! Поэтому тебе незачем обдумывать мое
предложение, тебе не нужна наша постель и пища, и ты можешь не тратить
своего драгоценного времени.
У Кьюджела вытянулось лицо.
- Такое беглое предсказание может оказаться неточным.
Главный каменщик вытянул вверх на тридцать футов указательный палец,
чтобы выразить свой гневный протест, но Фарезм спокойно кивнул.
- Совершенно верно. И я с радостью выполню более полное предсказание,
хотя для этого потребуется от шести до восьми часов.
- Так долго? - удивленно спросил Кьюджел.
- Это минимум. Прежде всего тебе нужно будет с головы до ног
обмазаться внутренностями только что убитой совы, потом принять ванну с
добавлением некоторых органических веществ. Разумеется, я должен буду
прижечь мизинец на твоей левой ноге и значительно расширит твой нос, чтобы
впустить жука-исследователя, с его помощью мы сможем изучит входы и выходы
в твои чувствительные органы. Пойдем в мою предсказательную и там совершим
все необходимое.
Кьюджел потянул себя за подбородок, вправо, влево. Наконец он сказал:
- Я осторожный человек и должен подумать над необходимостью такого
предсказания; поэтому мне потребуется несколько дней спокойной
рассудительной сонливости. Ваш поселок и находящийся в нем нимфариум, как
мне кажется, дают для этого все возможности; поэтому...
Фарезм снисходительно покачал головой.
- Осторожность, как и другие добродетели, может быть доведена до
абсурда. Предсказание должно начаться немедленно.
Кьюджел попытался спорить и дальше, но Фарезм не уступал и вскоре
уплыл по тропе.
Кьюджел мрачно отошел к скале, обдумывая возможные уловки. Солнце
подходило к зениту, и рабочие начали обсуждать предстоящий обед. Наконец
главный каменщик дал сигнал; все положили инструменты и собрались вокруг
повозки, в которой привезли еду.
Кьюджел весело сказал, что с удовольствием присоединится к еде, но
главный каменщик не желал об этом и слышать.
- Как и во всех прочих делах Фарезма, должна соблюдаться абсолютная
точность. Немыслимое несоответствие, чтобы сорок четыре человека ели пищу,
предназначенную для сорока трех.
Кьюджел не нашелся, что ответить, и молча сидел, пока рабочие поедали
мясной пирог, сыр и соленую рыбу. Никто не обращал на него внимания, кроме
одного, ростом в четверть элла, чье великодушие намного превосходило рост
и который хотел отдать Кьюджелу часть своей пищи. Кьюджел ответил, что он
совсем не голоден, и, встав, отправился бродить среди работ, надеясь найти
где-нибудь забытый запас пищи.
Он бродил там и тут, но сборщики осколков убрали все постороннее. С
неутоленным голодом Кьюджел добрался до центра работ и тут на резном диске
увидел очень необычное существо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66