Уилл едва не выронил жеребенка. В глазах женщины читалось откровенное приглашение и любопытство.
«Мэгги, — подумал он. — Она никогда не простит. Пошли эту бабу к черту. Трахнуть ее — то же самое, что трахнуть самого себя. Она исковеркает тебе жизнь».
Но он продолжал смотреть на нее, не находя сил отвести глаза. Она была невероятно красива. От такой красоты захватывало дух. А уж Уилл Шеппард повидал достаточно красавиц, чтобы разбираться в этом предмете.
— Добро пожаловать в «Примулу», — сказала Сюзанна Пурсель.
Глава 62
Я смогла остаться с Уиллом в Австралии только лишь на одну неделю. Барри умолял вернуться как можно быстрее, чтобы закончить работу над новым альбомом, и в конце концов мне пришлось дать согласие.
Выйдя из машины возле дома 1311 на Бродвее, я невольно вспомнила то ненастное утро, когда впервые приехала сюда. «Посмотри, как далеко ты ушла, — сказала я себе и улыбнулась. — Стала звездой. Нашла счастье в браке. Не так уж плохо. Ты совсем не та неуверенная в себе, испуганная Мэгги, которая явилась к Барри просить работу. Любую работу».
На сей раз Барри сам вышел из офиса, чтобы встретить меня в приемной. Он принес мне кофе.
— Давай сходим в студию. Это рядом, через улицу. Я работаю над аранжировками нескольких песен и хочу, чтобы ты оценила сама.
— Барри, я привезла из Австралии две новые песни.
— Сначала послушаем аранжировки, а потом я послушаю тебя. Между прочим, ты прекрасно выглядишь. Прямо-таки сияешь. Замужество определенно пошло тебе на пользу.
— Я счастлива. По-настоящему счастлива.
Барри только кивнул. Он так и не признал, что ошибался в отношении Уилла. Как, впрочем, и в любом другом.
Едва переступив порог студии, мы окунулись в привычную и давно ставшую жизненно необходимой рабочую атмосферу. Ничего не изменилось; мы по-прежнему любили то, что делали, и находили удовольствие в общении друг с другом. Собираясь вместе, мы всегда стремились к тому, чтобы сделать новый альбом, каждую новую песню отличной от предыдущих и лучше предыдущих. Нам не всегда это удавалось, но неудачи только подстегивали нас.
В тот день работалось исключительно хорошо. Я осталась довольна аранжировками Барри (как всегда, хотя относилась к ним намного критичнее, чем в первый период нашего сотрудничества), а он оценил мои новые песни, одна из которых ему понравилась, а другая понравилась очень.
Время перевалило далеко за полдень, когда мы наконец расстались, и я решила пройтись по магазинам и сделать кое-какие покупки. Побаловать себя. Пошиковать. А потом домой, к детям. Обед в тот день был за мной. Вечером мы собирались посмотреть по видео «Фореста Гампа». Может быть, приготовить «Бубба-Шримп»? Дженни наверняка обхохочется.
Я купила кое-какие мелочи в «Бергдорф Гудман» и вышла из магазина в половине четвертого. Пятая авеню была, как всегда, забита автобусами и такси, а по тротуару сплошным потоком шли пешеходы, так что я не сразу увидела свою машину.
Неприятности начались сразу и вдруг.
Из уличной толпы внезапно, точно перископ подводной лодки, высунулась телекамера. Вслед за ней неизвестно откуда возникли два бородатых существа из «Фокс ньюс». На вид сущие неандертальцы.
— Мэгги! — крикнул один из них. — Мэгги Брэдфорд!
Я инстинктивно подалась в сторону, отчаянно стараясь отыскать взглядом машину.
— Мэгги! Послушайте, Мэгги! Это правда, что в Австралии у вас с Уиллом возникли трения? Поэтому вы и вернулись в Штаты?
Я уже слышала жужжание камеры. Несколько прохожих остановились, с любопытством глядя на нас. Черт бы побрал этих телевизионщиков!
«Оставьте меня в покое. Дайте мне жить своей жизнью».
— Нет, — отрезала я.
— По нашим сведениям, он довольно близко сошелся с Сюзанной Пурсель. Знаете что-нибудь об этом?
В груди похолодело.
— Нет.
Мы с Уиллом понимали, что слухи о нем и Сюзанне неизбежны, и готовились к такому развитию событий. Даже если бы репортеры не придумали ничего пикантного, студия постаралась бы помочь им. Слухи — та же реклама.
— Значит, вы еще не видели фотографии?
— Нет. Никаких комментариев. До свидания. Приятно было пообщаться. Жаль, мне нечего вам предложить.
Где же машина? Где машина?
Я вертела головой, понимая, что так просто они меня не отпустят.
— Фотография, Мэгги. — Нахальный лысый коротышка с Пятого канала упорно совал мне в лицо микрофон. — Она во всех газетах. Уилл и Сюзанна Пурсель. Не видели? Хотите увидеть?
Я отодвинула его в сторону, вернее, толкнула на оператора и, увидев наконец свою машину, подбежала к ней, забралась в салон и захлопнула дверцу.
Сердце вошло в привычный ритм, только когда я уже подъезжала к дому и за окнами замелькали изумрудно-зеленые деревья. Ну и наглецы! Мне уже приходилось иметь дело с репортерами, и от этих встреч обычно оставались не самые приятные воспоминания. Особенно запомнились две стычки, в Риме и Лос-Анджелесе. «Что с нами произошло? Неужели такое понятие, как „частная жизнь“, больше не существует? — спрашивала я себя. — Кем они себя возомнили?»
Мне так недоставало Уилла. Дома. Или даже здесь, в машине.
«О, Уилл, не нужна нам слава. Давай просто исчезнем и проведем остаток жизни в безвестности и покое».
Уилл и Сюзанна. Фотография. Неужели... Нет. Не может быть.
К тому времени я полагала, что уже хорошо знаю своего мужа. Я была в этом уверена. А фотография — всего лишь очередная «утка» папарацци. Не первая и, уж конечно, не последняя.
Отбросив сомнения, я вышла из машины и направилась домой. Но сомнения вернулись позже, когда я уже легла в постель, и не давали уснуть до двух или трех часов ночи.
Уилл и Сюзанна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76