Я покачала головой:
— Извините, детектив, но я ничего не знаю. Боюсь, что не смогу даже отвечать на ваши вопросы. Мне очень жаль.
Я с трудом сдерживала слезы.
Николо развел руками и сочувственно кивнул.
— Значит, вечером его дома не было?
— Мы ждали Уилла, но он так и не появился.
Что скрывает детектив? Почему я сама защищаю Уилла? Потому что он мой муж и я люблю его.
— Найти тех, кто его избил, будет очень трудно. — Николо убрал черный блокнот, который достал немного раньше. — Если мистер Шеппард не в состоянии помочь нам, дав их описание, боюсь, на многое рассчитывать не стоит. Я еще загляну сюда, как только он придет в себя и сможет говорить. Буду держать связь.
Он пожал мне руку и ушел, добавив на прощание, чтобы я позвонила ему, если появится какая-то информация. Взволнованный и расстроенный Уинни Лоуренс присоединился ко мне в вестибюле.
— Они сказали, что собираются заменить Уилла. Не могут позволить себе ждать, пока он придет в норму. Черт, да что же с ним такое случилось?
Я пожала плечами. Мне было холодно, и внутри все как будто окаменело. Новость оставила меня равнодушной. В голове все отчетливее оформлялась пугающая мысль: я не знаю своего мужа.
— Он жутко огорчится из-за фильма, — сказал Уинни.
— Не знаю. — На меня вдруг накатила волна печали и усталости. — Возможно, для него это станет облегчением.
Глава 74
В Бедфорд я вернулась вместе с Лоуренсом. С детьми оставалась наша горничная, миссис Лей. К счастью, когда я вошла, все еще спали.
У меня не было никакого желания что-то объяснять, отвечать на вопросы по поводу Уилла. Как объяснить то, чего сам не понимаешь?
Я любила Уилла, но, может быть, он дурачил меня; может, он все же был, когда нужно, хорошим актером. Мне казалось, что я могу помочь ему, что я помогаю. Ту же ошибку совершила когда-то и моя мать с отцом. Господи, я не знала, что и думать. Мне хотелось забраться на чердак и снова взяться за то, что я всегда делала в таких случаях, за песни.
Я сидела у себя в кабинете опустив голову, глядя себе под ноги. Солнце уже встало, за окном чирикали птички. Но передо мной пролетали неприятные, даже страшные образы. Вспомнился фильм с Джулией Робертс, «В постели с врагом». Я чувствовала себя примерно так же. Может быть, это все сон?
«Господи, пожалуйста, пусть это будет сном».
Я не знаю, что за человек мой муж. Возможно ли такое? И что вообще происходит? Что он делает с собой? Что он делает со всеми нами?
В комнату вошел Алли. Я постаралась привести себя в порядок, чтобы сын ни о чем не догадался.
— Я ждала-ждала, а ты все не приходил и не приходил. Иди ко мне.
Я похлопала по ноге, и Алли подбежал, вскарабкался мне на колено и обнял за шею.
Я прижала его к себе и начала целовать. Он сделал то же самое, даже не понимая, насколько это важно для его матери. В какой-то момент мне стало страшно: я вдруг испугалась, что снова стану заикаться. Грудь как будто сдавило. И все равно я не отпустила сына. У нас сложилось что-то вроде ритуала, повторявшегося каждое утро на протяжении многих месяцев.
Внезапно Алли повернулся ко мне, прищурился и заглянул прямо в глаза.
— Что случилось, мамочка? — спросил мой малыш. — Что случилось?
* * *
Днем я снова поехала в больницу, где лежал мой муж. Мне позволили зайти в палату. Уилл уже сидел, потягивая сок через соломинку. Вид у него был немногим лучше, чем ночью.
Та часть лица, которую не закрывали бинты, приобрела фиолетовый цвет, глаза превратились в жуткие узкие щелочки, губы распухли, как будто их искусали пчелы. Уилл напоминал одного из тех несчастных, которые ночуют на улицах Нью-Йорка, расположившись на решетках люков.
Мой муж похож на бездомного.
Когда я вошла, Уилл протянул ко мне руку. Сердце немного смягчилось, но это произошло само собой, без моего желания.
— Мэгги... — прошептал он.
Я не взяла его руку, остановилась в шаге от кровати и посмотрела Уиллу в глаза. Меня тянуло к нему, но я не могла позволить себе жалости.
— Мэгги, прости меня... пожалуйста.
— Не могу, Уилл, — наконец сказала я.
Он расплакался, как ребенок. Уилл свернулся в комочек, подтянув ноги к груди, и плакал. Он показался мне таким жалким, таким несчастным и одиноким, что у меня едва не разорвалось сердце. Но что с ним произошло? Что с ним происходило?
У меня не было сил утешить его. Я ничего не смогла для него сделать.
Глава 75
Дурные, плохие, страшные мысли бродили в голове Уилла с тех самых пор, как он вернулся домой. Не оставляли они его и в больнице.
Его злило, что Мэгги остается звездой, а он превращается в ничто. Но больше всего его раздражало, бесило то, что она была счастлива. Мэгги, Дженни и Алли были самодостаточной единицей. Они не нуждались в нем. Он был как будто лишний. У них и без него все прекрасно получалось.
Плохие мысли. Они не покидали его. Не выходили из головы. Утром, днем, вечером, и особенно по ночам.
Дурные мысли. Например, о том, как они катаются с Алли на лошади и мальчик вдруг падает на землю.
Или мысли о Дженни. О, он много фантазировал о ней. Дженни была ласкова с ним. Конечно, она ведь такая же, как все остальные. Им всем нужно от него одно и то же. Они готовы ради него на все, пока... пока не узнают, каков он на самом деле.
Не лучше других — а может быть, и хуже — был Палмер. Младший брат без зазрения совести брал у него деньги. Только за то, что ему удалось вынюхать кое-какие секреты старшего брата. Впрочем, Палмер всегда был таким — ни на что не годным ублюдком.
Настоящая проблема заключалась в Мэгги. Он не знал, что с ней сделать.
Но много об этом думал.
Возможности есть всегда. И все они такие...
Какие?
"Что, если я покончу с собой, как сделал мой отец?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76