Я подошла к окну, где стоял Уилл. Золотистые лучи уступили место серой туманной дымке.
— Мне жаль тебя, но простить не могу.
Я ждала, что Уилл скажет что-то. Произнесет хотя бы несколько слов, по которым я смогу его вспоминать. Объяснит, почему хотел убить меня. Почему так поступил с нами.
Кем вообще был Уилл Шеппард? Знал ли это кто-нибудь?
— Ладно. Прощай, Уилл. Очень жаль.
Я собрала в кулак волю и выдержку и направилась к выходу. Я повернулась к нему спиной. Я больше не боялась его.
Глава 122
Внезапно Уилл закричал так сильно, так громко, что эхо прокатилось по всей клинике. Я обернулась.
Он снова закричал, раскачиваясь всем телом.
По коридору уже бежали санитары. Дюжий парень с зажатым в кулаке одноразовым шприцем бросился к Уиллу и схватил его за руку. Я поняла, что такое случалось и раньше.
— Аааааааыыыыввв! — кричал Уилл.
Я подумала, что у него приступ. По крайней мере это было очень похоже на эпилептический припадок.
— Ааааааыыыыыввв! Ааааааыыыыв! — продолжал кричать Уилл.
Лицо и шея покраснели от напряжения. Под кожей проступили вены.
Я с ужасом смотрела на своего бывшего мужа.
Что? Что он пытался мне сказать?
В его глазах не было ни малейшего намека на узнавание, на понимание. Его повалили на кровать.
Белокурую Стрелу повалили на кровать!
Я устремилась к выходу, торопясь быстрее покинуть палату, потому что все равно уже ничем не могла ему помочь. В конце коридора меня ждала Норма.
— Мэгги! Боже мой, что случилось? Что это было? Ты в порядке?
Я обхватила ее руками и крепко прижала к себе, словно надеясь заслониться ею от еще звучащего пронзительного крика. Потом мы вышли из здания и пошли к уже погрузившейся в полумрак стоянке, окруженной мрачными силуэтами деревьев.
На полпути я обернулась. Мне вдруг показалось, что кто-то — или что-то — вышел из могилы. Что-то преследовало меня — я ощущала это всем естеством.
— Ааааааыыыывв! — неслось мне вслед.
Безжизненные, пустые глаза...
Но никто не смотрел на меня из окна больничной палаты. Окно тоже было пустым.
Глава 123
В своей скудно обставленной палате Уилл кричал и кричал. Кричал и кричал. Кричал до тех пор, пока голосовые связки не превратились в растрепанные веревки. И все равно он пытался кричать.
Он кричал и тогда, когда санитары вечерней смены попробовали накормить его ужином, и когда его переодевали, и когда укладывали в постель. Его сила, его выносливость поражали всех. Он был молод и очень силен.
— Ааааааааыыыыыв! Ааааааааыыыыыв! Ааааааааыыыыв!
И снова:
— Ааааааааыыыыыв!Ааааааааыыыыыв! Ааааааааыыыыв!
Ааааааааыыыыв!
Сегодня он видел Мэгги. Он все понимал. Он хотел поговорить с ней, но не смог. Не смог. Все, что у него получилось, это — ааааааааыыыыв!
Почему она не поняла его? Почему никто его не понимал?
Ааааааааыыыыв!
Я жив!
Я жив!
Пожалуйста, не оставляйте меня!
Я в темнице своего тела. Разве вы не видите? Почему вы не хотите мне помочь?
Ааааааааыыыыв!
Ааааааааыыыыв!
Я жив!
* * *
Мы были на полдороге в Бедфорд, когда меня озарило, когда я поняла, что пытался сказать Уилл.
Он не мог оформить звуки, слова сливались в одно. «Аааыыв» означало «я жив». Он мыслил. Он понимал. Он просто не мог правильно произнести это.
У меня вдруг перехватило дыхание.
Но я уже не повернула назад.
Я никогда его не увижу.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76