— Джулия Конрой перестаралась сегодня в суде, тебе не кажется? — спросил он, стараясь отвлечь Глинис от главной темы. — По-моему, это была ее идея, я видел, как она суетилась. Попытка многих мужчин, вскочивших на ноги, объявить себя Драконом, войдет в историю Ирландии. Надеюсь, никто из них не пострадал, у них ведь нет опыта сопротивления моральным и физическим нагрузкам.
Она стояла не шевелясь, ее тихий голос доносился из темноты:
— Ты мог хотя бы сделать вид, что защищаешься.
Ее спокойствие пугало его. Только ее злость могла помочь ему сделать то, что он намеревался.
— А я считал мое выступление достаточно внушительным и трогательным, — ответил он небрежным тоном. — Был даже удивлен, что никто не развернул ирландский флаг.
— Твое выступление скорее прозвучало как признание в предательстве, — едва сдерживая злость, сказала Глинис.
— Полковник Хьюлет заверил меня, что Мэйлеру обвинения не будут предъявлены. Видимо, потому, что ему всего двенадцать лет. Слава Богу. Надеюсь также, что Роберт вместе с ним уже отправился в графство Керри.
— Твой отец отослал их к Сараид, — произнесла она спокойно, — сказал, что они уедут домой все вместе.
— А ты когда отправишься домой, Глинис?
— Когда буду к этому готова, и ни секундой раньше.
— Ты не должна была приходить сюда, Глинис. Это ошибка для нас обоих. Будь благоразумной и вернись в гостиницу.
— Твоя мать договорилась об этом свидании с полковником Хьюлетом, — заявила она ледяным тоном, чувствуя, что в ней с новой силой закипает злость.
— Это была ее идея или твоя? — спросил он не без сарказма.
— Это идея твоих родителей. А я согласилась быть посредником.
— Ни слова больше, Глинис, — сказал он так же холодно, — я не хочу ничего слышать.
— Но ты ведь не знаешь, что я собираюсь сказать.
— Попробую догадаться. Мать собирается перетрясти мешок со своими магическими возможностями и найти такую, которая вытащит меня из петли и отправит туда, где я буду в безопасности». Точнее, на ранчо «Рокинг эм» в штате Канзас. А твоя задача состоит в том, чтобы уговорить меня согласиться на это. Используя мою любовь к тебе, заставить потерять гордость, честь и достоинство. Я угадал?
— В общем, да, за исключением некоторых немаловажных деталей. — Ее голос дрогнул от слез.
— Я на это не пойду, Глинис. Скажи моим родителям, чтобы оставили все как есть.
— Но я люблю тебя, Каррик. И ни за что не сдамся в борьбе за твою жизнь.
Боль пронзила его. Он вскочил и, сжав кулаки, произнес:
— До конца жизни я буду помнить, что смалодушничал, и не смогу посмотреть тебе в глаза.
Она замерла.
— Поставь себя на мое место и скажи честно, ты убежала бы?
— Ни секунды не колеблясь, клянусь.
— Тогда почему ты не убежала в Канзас, на милое тебе ранчо?
— Это совсем другое дело.
— Черта с два, — проворчал Каррик. — Все это убивает тебя, разрывает твое сердце. Но твоя честь, твое благородство не позволяют тебе бросить меня, и ты решила бороться до конца. Ты даже слезы сдерживаешь из гордости. Ты не должна была приходить сюда, уговаривать меня сделать то, чего сама бы не сделала.
— Но я права, Каррик, а ты нет.
— Тут нет правых и виноватых, Глинис. Речь идет о твоей и моей судьбах, в какой-то момент они скрестились, но когда-нибудь должны были разойтись.
— А сейчас?
— Думаю, это к лучшему. Мы просто напоминали бы друг другу о том, что могло бы осуществиться.
Глинис дрожала от ужаса и тоски. Он прав. Но она не может покинуть его.
— Как бы ты хотел назвать нашего ребенка? — едва слышно спросила она.
— Это тебе решать, Глинис, — устало ответил он. — Уверен, ты выберешь ему подходящее имя.
— Твоя мать предложила мне взять с собой Сердце Дракона. Она считает, что способность видеть будущее перейдет от нее и от тебя к нашему сыну. Я сказала, что подумаю. А ты что скажешь по этому поводу?
— Боже правый, — воскликнул он, делая шаг по направлению к ней, — зачем ты задаешь мне такие вопросы, Глинис?
— Потому что мне предстоит растить ребенка одной, принимать тысячу решений, касающихся его жизни. Поэтому, когда мне станет слишком тоскливо, — голос ее дрогнул от слез, — я хочу представить себе, что ты рядом со мной и я слышу твой голос.
Он сник и уставился в пол.
— Боже мой!
— Прости. — Она поняла, что причинила ему боль. — Я старалась не плакать. Я буду мужественной, Каррик. Не стану усугублять и без того тяжелую ситуацию. Обещаю.
Он посмотрел на нее, но в темноте она не видела выражения его глаз.
— Глинис…
— Так взять мне с собой Сердце Дракона?
Он подошел к ней. Долго смотрел на нее, потом взял за руку.
— Сердце Дракона принадлежит тебе, Глинис, — промолвил он. — Я подарил его тебе давным-давно.
— Пожалуйста, Каррик…
Приложив палец к ее губам, он покачал головой:
— Хватит спорить. Есть более приятные занятия.
Каррик почувствовал, как она задрожала.
— Лучше скажи, — он положил руку ей на бедро и привлек к себе, — если я подниму все эти твои юбки, я снова наткнусь на панталоны?
— Нет. Вы бесстыдная женщина, Глинис Малдун.
— Именно за это ты и любишь меня.
— Ты совершенно права. Только не срывай пуговиц с брюк, они у меня единственные.
Она рассмеялась, и разделявшая их стена рухнула.
Он ощутил это, когда Глинис его обняла. Каррик прижал ее к себе с такой нежностью, на какую только был способен. Глинис прильнула к нему всем телом. Казалось, они хотели передать друг другу мужество и силу, в которых так нуждались.
Потом, не произнеся ни слова, она отстранилась от него, услышав легкий стук в дверь, и, задержавшись на мгновение, поцеловала его в губы.
Сердце его разрывалось на части, и, когда дверь за ней захлопнулась, он не выдержал и разрыдался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80