Каррик рассмеялся, проигнорировав возмущенный взгляд кузена, и обратился к Глинис:
— Но учтите, к утру вы вымокнете до нитки, Малдун. Она небрежно пожала плечами:
— Не растаю, не беспокойтесь.
— Жаль, — произнес Каррик, и глаза его озорно блеснули. — А я надеялся, что вы растаете. Когда девушке очень холодно и страшно…
— На этот случай у девушки есть надежный конь.
Каррик громко рассмеялся.
— Идите переодевайтесь, Малдун, чем скорее мы перегоним стадо, тем раньше вернемся домой.
— Я не могу с этим согласиться, — не сдавался Роберт.
— Тебе все равно ничего не поможет, — уверенно сказал Каррик.
— Моя тетушка Рия всегда готовила горячий кофе и теплые печенья, ожидая моего возвращения в такую ночь, — проговорила Глинис, улыбаясь и глядя на Роберта. — Печенья с ореховым маслом были моими любимыми.
— Ореховым маслом? — переспросил Роберт, нахмурив темные брови.
— Можно с шоколадом и с изюмом.
Роберт сердито заворчал:
— Нет смысла добавлять еще обиды к вашему несправедливому решению. — И, глядя в пространство между ними, добавил: — Могу я посоветовать вам воспользоваться здравым смыслом и проявлять выдержку во время вашего путешествия?
Каррик усмехнулся и похлопал кузена по спине.
— Мы принимаем любые советы, Роберт. А сейчас помоги Горацию подняться наверх, пока он не свалился с ног.
— Если представится такая возможность, попытайся поговорить с ней серьезно, — сказал Роберт. — Выслушай ее и подумай о том, что она скажет.
Когда Роберт и Гораций покидали гостиную, Глинис ощутила на себе взгляд Каррика и посмотрела на него. Каррик помрачнел.
— Я позабочусь о лошадях, Малдун, — сказал он в раздумье. — Будьте готовы спуститься в конюшню.
Глинис шутливо отсалютовала ему и, приподняв юбки, последовала за Робертом и Горацио.
— Это настоящий потоп, он может оказаться гибельным даже для лягушек.
— Для лягушек? — переспросил Каррик, стараясь перекричать шум дождя.
Она усмехнулась:
— Подумайте об этом.
Каррик промок до нитки и замерз, но чувствовал себя бесконечно счастливым. Только потому, что рядом была Глинис.
— А в Канзасе бывают такие дожди? — спросил он.
— Да, особенно весной. И еще ураганы, а иногда даже торнадо.
— Что значит — торнадо?
В глазах ее сверкнули озорные огоньки.
— Это очень интересно. Правда, животным не доставляет удовольствия, скорее внушает ужас.
— Вы так и не объяснили мне, что такое торнадо?
— Это спиральное закручивание воздуха, когда теплые массы с юга встречаются с холодным фронтом с севера. Оно втягивает в себя и уносит все, что встречается на пути, а ширина его может достигать мили.
— И вы считаете, что это может доставить удовольствие?
— Еще какое! Что может быть более ошеломляющим, чем буйство матери природы. Конечно, лучше не попадаться ему на пути, чтобы не погибнуть.
— Скажите, Малдун, что-нибудь может вас испугать? Она сразу сникла, но тут же взяла себя в руки и улыбнулась ему:
— Возможно, езда верхом на быке, но надо быть дураком, чтобы этим заняться.
— Я спрашиваю серьезно, Глинис, чего вы боитесь? Не останавливаясь, она посмотрела ему в глаза.
— Боюсь не вернуться домой.
Взгляды их встретились всего на одну секунду, но Каррик понял, что между ними возникла стена. Она отвела глаза и сказала:
— Животные захотят спуститься в долину, спасаясь от ветра. Я поеду в одну сторону, посмотрю, что можно сделать, а вы поезжайте в другую. Через несколько минут я вернусь.
Не успел он опомниться, как она исчезла. Каррик посмотрел на небо. Остатки дневного света быстро исчезали, в тучах не видно было ни малейшего просвета. Если ливень не прекратится, невозможно будет перейти водяной поток, отделявший их от дома. Они с Глинис вместе со стадом окажутся отрезанными от мира, пока не спадет вода.
Каррик пришпорил Молана. Он вспомнил, что поблизости, между деревьями на верхнем пастбище, должен быть каменный домик. Там можно укрыться от дождя, растопить печку и немного согреться.
У него будет время обдумать советы Роберта. Он решил, что нет смысла усложнять и так непростую ситуацию. Нельзя отрицать, что их влечет друг к другу. И если избегать разговоров о будущем, можно приятно провести время в пастушеском домике.
Глинис толкала деревянные ворота до тех пор, пока они не свалились на мокрую траву, а затем заставила Берта уйти от ворот. Толкая друг друга, стремясь первыми пройти в ворота, животные торопились на пастбище, которое было за воротами. Она оглядела стадо, которое ей с Карриком удалось собрать в последний час. Каррик ехал у края стада, заставляя животных не разбегаться. Повернув голову так, чтобы поля шляпы заслоняли ее от самых сильных струй дождя, Глинис наблюдала за Карриком. Он умел управляться с животными. Если дать ему хорошую лошадь и удобное седло, он будет отличным ковбоем.
Удовлетворит ли его положение наемного работника? Скорее всего нет. Захочет ли он более интимных, более постоянных отношений с ней? Этому не бывать, подумала Глинис. Она уже попробовала однажды, и последствия оказались ужасающими. Она не хотела сдаваться, не хотела оставить его одного на произвол судьбы.
Надо все хорошенько обдумать и еще раз поговорить с Карриком. Дела, о которых он говорил, безусловно, связаны с законом о церковной десятине. Но этот чертов сукин сын так уверен в своей безвременной кончине, что слушать ее не станет. И все же она попытается его убедить.
Половина стада прошла через ворота, когда она подъехала к Каррику.
— Похоже, они знают, куда направляются, — сказала она. — Вы ведь можете справиться с ними один? А я вернусь и посмотрю, не потеряли ли мы кого-нибудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80