Холодный дождь заливал спину, нотам, где Глинис прикасалась к нему, он чувствовал жар, от которого захватывало дыхание. Он погладил ее по щекам, как будто извиняясь за свое безрассудство.
Она вздрогнула от его прикосновения, и он слегка отстранился, не понимая, в чем дело. И вдруг увидел у нее на подбородке рану.
— О Боже, Глинис, что случилось?
— Шляпа слетела в воде, и державший ее шнурок проехался по подбородку. Рана большая? — спросила она.
— Это даже не рана, просто царапина. Только на подбородке?
— Не думаю. — Она вздохнула. — Я вся в грязи. — Она осмотрела себя и, с улыбкой взглянув на него, добавила: — Теперь и вы тоже. Из-за меня. Простите, пожалуйста.
— Насколько я помню, это была моя инициатива, — ответил он, неохотно отпуская ее и снова ощутив холод.
— Да, конечно, но я не возражала, — ответила она.
— Не возражали, — с удовлетворением подтвердил Каррик.
— Да, — как будто неожиданно что-то вспомнив, проговорила Глинис, — я еще не поблагодарила вас за то, что вы спасли меня. Вы очень умело управляетесь с этим лассо. Кстати, теленок благополучно добрался до верха?
— Вам все равно, живы вы или нет, Малдун? — в свою очередь, спросил Каррик и тут же понял, что совершил роковую ошибку.
— Не вам задавать такие вопросы, Каррик.
— Нам еще надо загнать скот, — сказал он, злясь на себя зато, что разрушил почти волшебную атмосферу близости между ними.
— Рано или поздно нам придется поговорить, и вам от этого не уйти.
Каррик приуныл. Глинис скатала веревку и направилась к своей лошади, даже не обернувшись. Каррик последовал за ней.
Закрыв за собой ворота, они поднимались на небольшой холм, когда Глинис заметила группу животных, сгрудившихся по другую сторону каменной стены.
— Чье это стадо? — спросила она.
— Эта земля принадлежит Джулии Конрой, — ответил Каррик, — а животные — собственность короны. Видите букву «н», это знак сборщика налогов.
Она наклонилась вперед, стараясь рассмотреть животных.
— По-моему, не на всех есть метки, видно, не успели поставить.
Глинис усмехнулась, но продолжала внимательно смотреть на коров.
— Я как раз думала о том, что во время сильного шторма животные разбегаются в разные стороны, и если на них нет меток, невозможно определить, кому они принадлежат.
Она лукаво улыбнулась ему.
— Некоторые вообще могут потеряться.
Каррик громко рассмеялся.
— У вас просто склонность к незаконным действиям, Малдун.
— И бывают моменты вдохновения, — добавила она, продолжая улыбаться.
— Почему бы вам не отправиться в коттедж? Я скоро присоединюсь к вам.
— И предоставить вам одному получать удовольствие? Ни за что! Это ведь моя идея.
Он укоризненно покачал головой.
— Это серьезное преступление, Глинис. Если вас поймают, могут повесить.
— Я знаю, но не хочу, чтобы вы один рисковали жизнью. Либо мы сделаем это вместе, либо не будем делать вообще, — заявила она, упрямо вздернув подбородок.
Эти слова, как звон колокола, отозвались в его душе. У него было такое ощущение, будто на него нацелен пистолет. Сердце бешено колотилось.
— Вы не замерзли? — спросил он, пытаясь сменить тему. — Не устали? Не голодны? Вам не хочется снять с себя эту грязную одежду?
— Я выживу, не волнуйтесь, — ответила она, пожав плечами. — От дискомфорта еще никто не умирал.
— Иногда я просто не знаю, что мне делать с вами, Малдун.
Она, очень довольная, усмехнулась:
— Поразмышляйте об этом, пока мы будем искать место в стене, где лучше проделать дырку. А к тому времени, когда мы отправимся домой, у вас появится какая-нибудь разумная идея. — С этими словами она двинулась вдоль стены, внимательно изучая ее.
Глава 17
Маленький коттедж оказался значительно удобнее, чем она предполагала. Крыша уцелела, камин быстро разгорелся. Здесь были стол, четыре стула, кровать, одеяла. Одежда, которую они обнаружили в шкафу, была просто божьим даром, учитывая, что они вымокли до нитки. В буфете они нашли все, что необходимо для мытья, а также кастрюлю, чтобы заварить чай. Каррик предусмотрительно захватил из дома мясо, хлеб и сыр.
Он сидел у огня, держа в руках кружку с чаем. Глинис смотрела на его широкие плечи, мускулистую спину, и в душе ее бушевала такая же буря, как за окном. Ей так хотелось сесть рядом с ним, попросить, чтобы он обнял ее, и замереть в его объятиях. Но она понимала, что заниматься с Карриком любовью равносильно самоубийству.
Глинис закрыла глаза и попыталась замедлить биение собственного сердца. Она должна быть разумной. Она не любит его. Она ценит его, как очень хорошего наездника, уважает его стремление облегчить положение ирландского народа, его борьбу против несправедливости британских законов. Ей нравится его чувство юмора. Рядом с ним Глинис чувствует себя в безопасности. Ни к одному мужчине она не испытывала такого влечения, как к Каррику де Марсо, хотя давно забыла о мужской ласке.
Она знала, что, если уступит своим желаниям, никогда не забудет его. Его образ будет ее преследовать. Но воспоминания бывают разными. Если между ними ничего не произойдет, она будет просто мечтать о нем. Если же окажется в его постели, ее сердце будет разбито.
Все было бы иначе, согласись Каррик вместе с ней переместиться в другое время. Это было единственным разумным решением для него. Не может нормальный человек отказаться от попытки спасти свою жизнь. Стараясь убедить его в этом, она действует не бескорыстно, защищая свои собственные интересы.
Глинис вздрогнула. Боже, она начинает торговаться с судьбой! Дал ила так не поступала, но ей не надо было спасать жизнь Самсона. Глинис оглянулась, посмотрела на Каррика, и сердце ее забилось сильнее, когда взгляд остановился на его темных вьющихся волосах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80