– Тех, с кем я общался, нельзя назвать дикарями, Лэндер. Поверьте мне. Их наряд может показаться странным, но они живут в мире со своим сознанием и совестью. Они следуют по пути света и добра. Перерезать служанке горло? Нет, на такое они не способны. Если бы я до сих пор находился в Индии, то вполне мог бы допустить, что меня преследуют разбойники или раджи, ненавидящие англичан, но вряд ли они последовали бы за мной в Англию. Да и за что им ненавидеть меня лично? Порой мне приходилось видеть наших людей на базарах в толпе. Я узнавал их, но мы никогда не говорили.
– А вдруг вы случайно увидели того, кто не хотел быть узнанным?
Роберт прислонился спиной к дереву.
– Да, такое возможно. – Он бросил в сторону Лэндера быстрый взгляд. – А у вас острый ум.
Дворецкий слегка пожал плечами.
– Кто вы? – продолжал допрашивать Роберт. – Вы не дворецкий, это ясно. И не простолюдин. Вы говорите, как прирожденный аристократ.
– Прошу прощения, сэр. Раньше мне не приходилось служить в богатых домах.
Больше он ничего не прибавил, и Роберт не стал его расспрашивать. Скорее всего он услышит какие-нибудь небылицы. Роберт подозревал, что Лэндер – младший сын знатного лорда, который запятнал свою репутацию. Среди английских офицеров в Индии такие часто встречались. Несмотря на все эти «сэр» и «прошу прощения», Лэндер держался несколько высокомерно.
– Полагаю, вы джентльмен, – сказал Роберт. – Дворецким вы стали по воле обстоятельств. Прошу вас как джентльмен джентльмена сохранить в тайне то, что я вам сейчас сообщу. Я бы ни за что не стал об этом говорить, но хочу, чтобы вы поняли, почему вам необходимо все время присматривать за моими подопечными. Даете мне слово джентльмена?
– Если речь не идет о преступлении – да, сэр, даю вам слово все сохранить в тайне.
– В том, что я вам сейчас расскажу, нет ничего противозаконного, если писать письма замужней женщине не противозаконно.
– В таком случае можете быть уверены, что я буду хранить тайну, как и подобает джентльмену, – заверил его Лэндер. Роберт скрестил руки на груди и склонил голову.
– Мы с миссис Гамильтон переписывались, когда я был в Индии. Каждый, кто прочтет эти письма, поймет, что я испытываю к ней… самые искренние и глубокие чувства. Письма я хранил в дневниках. Их тоже украли.
– Понимаю, мистер Кэмбурн. Смею заметить, сэр, я рад, что вы наконец прояснили мне ситуацию. Должен признаться, что в Солинджере я был… несколько озадачен вашим поведением и приказаниями.
– Я был не в себе. И не будем больше вспоминать об этом.
– Миссис Гамильтон знает о том, что ей грозит опасность?
– Я пытался предупредить ее. – Роберт мрачно усмехнулся. – Но убедил ее только в том, что по мне плачет сумасшедший дом.
– Она не встревожилась?
– Ее напутало только мое появление. Вернитесь в дом – вы уже достаточно долго отсутствовали. Они начнут действовать.
– Слушаюсь, сэр, – поклонился Лэндер. – Когда вы дадите мне знать о себе?
– Пока не могу сказать. Будьте бдительны. Если получите записку с подписью «Кали» – знайте, что это от меня.
– «Кали», сэр?
– Это индийская богиня смерти. Кстати, если уж мы коснулись этой темы – я оставил клетку с хорьком на ступеньках крыльца черного хода.
– Да, сэр.
Глава 12
После третьей ассамблеи в «Олмакс» Фоли начала испытывать отвращение к подобным собраниям. Конечно, она постаралась это скрыть. Они с Мелиндой и мечтать не могли, что будут вращаться в высшем обществе. Фоли была искренне благодарна леди Мельбурн и леди Купер за драгоценный билет, а леди Дингли – за ее связи. Во время первого посещения ассамблеи Фоли с радостью заметила, что Мелинда гораздо красивее других девушек, – возможно, просто сезон выдался неудачный, но благородные семейства представили на суд света маловпечатляющую коллекцию курносых носиков, неровных зубок и жидких волос. Девушки держались с достоинством, прекрасно танцевали, но Мелинда своем белом платье, сшитом лучшей портнихой Тута по рисунку из прошлогоднего модного журнала, затмила их всех, скромно стоя в сторонке.
Фоли была не единственной, кто придерживался такого же мнения. В «Олмакс» все шло своим чередом – неспешно, постепенно: танцы, беседы, знакомства, официальные представления. Фоли и Мелинда вместе с леди Дингли и ее дочерьми стояли у стены. Поначалу их не замечали, но вскоре старые знакомые леди Дингли отыскали их в толпе – матроны и тучные джентльмены и их надутые сыновья которые бессвязно лепетали что-то про духоту в зале и приглашали танцевать сестер Дингли.
Но Фоли видела, как они бросали восхищенные взгляды на Мелинду, уводя под руку Джейн или Синтию. Потанцевав с дочками леди Дингли, они в полном соответствии с этикетом переключали свое внимание на менее знатных лиц из их маленькой компании. Неделю спустя Мелинда танцевала все танцы подряд. Ее приглашали и молодой граф и ирландский баронет, и даже виконт. Мистер Браммел оказал ей честь, перемолвившись с ней парой слов. Поговаривали, что он с похвалой отозвался о ее внешности, чего было вполне достаточно, чтобы любая дебютантка стала объектом всеобщего внимания.
К немалому изумлению Фоли, у нее самой тоже появились поклонники. Мелинда шла танцевать под руку с очередным молодым кавалером, а Фоли получала приглашение на танец или на партию в вист от более солидных джентльменов. Все шло прекрасно – лучше, чем она смела надеяться. И все это вызывало у Фоли отвращение.
Она-то думала, что лондонский свет гораздо шикарнее умнее и…
Нет, Фоли не могла сказать, что именно ее раздражает Дамы одеты модно и со вкусом, джентльмены элегантны Леди Дингли была в восторге от того, как их приняли Фоли приходилось не раз обсуждать погоду в Лондоне, в Херефордшире, в Букингемшире и во Франции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102