У принца, наверное, столько милых безделушек, что после продажи хотя бы одного из его поместий мы выручим достаточно денег и сможем заново отстроить колокольню.
Мелинда проигнорировала неуважительное высказывание по отношению к принцу-регенту.
– В газетах пишут, что он всего лишь вывихнул лодыжку, – сказала она. – И теперь лежит в постели.
Миссис Кауч возразила, что именно это и доказывает, что регент тронулся умом, поскольку ни один здравомыслящий человек его комплекции не сможет станцевать шотландскую удалую без ущерба для здоровья. Фоли выглянула в окно и увидела почтальона, который обходил двери домов вдоль главной деревенской улицы. Весенний ветер оттопырил его воротник и развевал шарф. Она никак не ожидала, что он остановится у двери ее дома. И когда все же остановился, она удивленно вскинула брови и встала с кресла.
– Где же Салли с кипятком для чая? Извините, я пойду ее поищу.
Прикрыв за собой дверь гостиной и поймав изумленный взгляд Мелинды, она сбежала вниз по лестнице как раз в тот момент, когда горничная уже прощалась с почтальоном на пороге. В руке Салли держала два письма – тоненький конверт и объемный пакет.
Кухарка, выглянувшая из кухни, смерила Фоли суровым взглядом.
– В ваши лета, мэм, неприлично так быстро бегать по ступенькам!
Фоли показала ей язык.
– Это потому, что мне сегодня исполнилось тридцать! И я отказалась от тортов и чаепития, чтобы вы не смогли упрекнуть меня за излишнюю склонность к сладостям, которые так вредят вдовьему желудку!
– Должно быть, поздравительное письмо, мэм, – сказала Салли, протягивая ей почту.
– Должно быть! От наших поверенных! – Фоли насмешливо прищурилась, рассматривая конверт. – Мистер Хокридж и мистер Джеймс всегда так внимательны.
Взглянув на адрес, она нахмурилась, потом вдруг побледнела, сунула письмо в карман, оперлась дрожащей рукой о перила и бросилась вверх по ступенькам. Задержавшись на площадке, она прошептала:
– Умоляю, Салли, скажи миссис Кауч, что у меня жутко разболелась голова и я должна лечь в постель!
Четыре года и три месяца прошло с тех пор, как она в последний раз получала письмо с голубой печатью. Знакомый почерк: «Миссис Чарлз Гамильтон». Характерный завиток у «Ф» в обращении «Дорогая моя Фолли». Она присела за письменный стол у окна, из которого открывался вид на садик с красными тюльпанами и распускающейся листвой деревьев, и развернула письмо. «Дорогая моя Фолли».
Несколько мгновений она смотрела на свое имя. Глаза почему-то заволокло слезами. Она шмыгнула носом и часто заморгала, переведя взгляд на тюльпаны.
– Право же, мэм, – пробормотала она себе под нос, тщетно пытаясь приободриться.
Ностальгия. Память перенесла ее в прошлое. Четыре года назад она наконец-то сняла траур по Чарлзу. Милый, добрый, надежный Чарлз умер слишком рано – в шестьдесят один год. В течение пяти лет, предшествовавших этому печальному событию, она, тогда еще замужняя дама, счастливо улыбалась, получая конверты со знакомым почерком, и с замирающим сердцем бежала вверх по лестнице в свою комнату к письменному столу. Вот как сейчас.
«Дорогая моя Фолли!
Слишком долго Вам пришлось ждать меня, сидя на листе кувшинки посреди заколдованного озера. Простите ли Вы меня, принцесса? Меня отвлек дракон – маленький такой дракончик, – но из-за него мне пришлось отправиться в знойную пустыню (Вы же знаете, в Индии полно таких неизведанных мест), а по дороге я заблудился. По правде сказать, я почти ничего не помню об этом путешествии (у меня напрочь отсутствует способность твердо следовать выбранному пути, что для странствующего рыцаря не так уж и плохо), но в конце концов я каким-то образом очутился в Англии. Тут наверняка не обошлось без волшебной двери или ключика. Как бы то ни было, я сейчас нахожусь в Солинджере, а Вам вместе с мисс Мелиндой приказываю направиться сюда же. Немедленно. После смерти отца я являюсь опекуном мисс Мелинды, как Вам, должно быть, известно. Поэтому вправе распоряжаться и приказывать, что я и делаю.
Ваш рыцарь Роберт Кэмбурн».
Фоли покачала головой, перечитала письмо и сердито усмехнулась.
– Да он просто спятил! – прошептала она.
Изучение содержимого толстого пакета показало, что мистер Хокридж и мистер Джеймс, как всегда, обо всем позаботились, включая отъезд и расходы на путешествие. Дверь спальни приоткрылась.
– Ну, что там?
Фоли обернулась, и Мелинда, озабоченно хмурясь, проскользнула в комнату.
– Какие новости?
Фоли поднялась с кресла.
– Твой опекун желает тебя видеть.
– Ах вот оно что! – Мелинда заметно повеселела. – Значит, все не так уж плохо. Салли и кухарка сказали мне, что, судя по выражению твоего лица, ты получила какое-то ужасное известие.
– Да, я была удивлена, это верно, – сухо согласилась Фоли. – Если учесть, что в течение нескольких лет он и пальцем не пошевелил, чтобы устроить твое будущее.
– Лейтенант Кэмбурн? Но ведь он в Индии, разве нет? Неужели он думает, что мы туда поедем?
– Нет, нам придется отправиться в Букингемшир. Он сейчас в Солинджер-Эбби.
– Солинджер! Ах, как мне хочется там побывать! Поместье у него большое?
– Настолько большое, насколько могут позволить индийские драгоценности, – в этом не сомневайся. Но наше чувство собственного достоинства нисколько не пострадает.
– Нам не придется подсчитывать доходы и размеры состояния Кэмбурна. Он женат.
– Тогда он для меня не существует. – Мелинда дерзко усмехнулась. – Будучи особой практичной и расчетливой, я намерена приберечь свои чары для одного богатого холостяка – он, кстати, помоложе лейтенанта на несколько лет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102