– Да, правильно.
– Вы помните, мы это уже обсуждали на предварительном слушании?
– Да, помню.
– Вы тогда признали, что сказали нечто, спровоцировавшее Кристину на подобное заявление.
– Я сказал, что я мог что-то сказать. Мог и перепутать.
Честно говоря, вы меня застали врасплох. Я не помню точно.
Но с того момента у меня была возможность подумать и поговорить со своим начальником, мистером Стенфордом, который тоже при этом присутствовал. А теперь я уверен. Я ей не сказал ни слова. Она сделала заявление совершенно добровольно.
– Итак, вы сегодня меняете свои показания.
– Я ничего не меняю, – улыбнулся присяжным Эбшайр. – Просто я раньше плохо помнил. Теперь помню хорошо. Ее заявление не было спровоцировано...
«И ты ничего не сможешь сделать, чтобы доказать обратное, – как бы услышал Бен непроизнесенные слова Эбшайра, – если не заставишь свою подзащитную выйти и дать показания. А этого ты как раз и не захочешь». Мольтке и Эбшайр, прослушав аргументы Бена во время предварительного следствия, вместе придумали хитрый способ спасти свою версию.
– У меня нет больше вопросов, ваша честь, – сказал Бен с сожалением и вернулся к своему столу.
– Будете повторно проводить прямой допрос?
– Не вижу необходимости, – ответил Мольтке.
Дерик в ответ улыбнулся, видимо согласный с его решением.
– Хорошо, мистер Эбшайр, благодарю вас за данные показания. Вы свободны. Господин обвинитель, вызывайте вашего следующего свидетеля.

Глава 35

– Соединенные Штаты вызывают офицера полиции Джона Томпкинса!
Томпкинс, неожиданный свидетель предварительного слушания, вышел на допрос в полной форме. Если присяжным понравился Эбшайр, то этого парня они просто будут обожать, подумал Бен. Трудно придумать более прямолинейного, похожего на стрелу субъекта.
Мольтке представил Томпкинса и прошелся по его послужному списку, до и после того, как он стал полицейским. Постепенно они перешли к тому моменту, как его вызвали в квартиру Кристины по поводу взлома. Он описал свой первый разговор с Кристиной, обыск в ее квартире, рассказал, как он нашел кокаин в кукле Бетти Буп.
– На пакете с наркотиком была указана фамилия или какая-нибудь идентификация?
– Да, внутри пластикового пакетика находилась полоска бумаги с напечатанной фамилией Ломбарди.
– Исходя из многолетнего опыта вашей работы, вы можете сделать какой-нибудь вывод относительно этой бумажки с фамилией?
– Ну, вывод очевидный – этот наркотик был частью общего груза наркотиков, уже полученного или готового к отправке человеку по фамилии Ломбарди.
– Вы можете нам описать, каким образом этот наркотик мог попасть к мисс Макколл?
– Протестую, – заявил Бен, – называю это спекуляцией.
– Хорошо, – согласился Мольтке. – Отзываю вопрос. Полагаю, присяжные сами способны сложить два плюс два.
«Да, – подумал Бен, – особенно если ты это сделаешь за них».
– Через сколько дней после смерти Ломбарди это произошло?
– Через три дня.
– Значит, через три дня после того, как был убит Ломбарди, мисс Макколл дома имела наркотик, который, вероятно, был доставлен в ночь убийства. Томпкинс, исходя из опыта вашей многолетней работы, может человек, имея средний уровень интеллекта, избавиться от наркотика?
– Легко, – ответил Томпкинс. – Мне неприятно это признавать, но в Тулсе есть много мест, где продаются наркотики.
Полиция не может их все обезвредить. Каждый, кому понадобится наркотик, может легко достать его.
– Этот кокаин – дорогое вещество?
– Очень дорогое.
– Итак, вы, офицер, были в квартире обвиняемой, вы можете судить – она богатый человек?
– Протестую! – закричал Бен.
– Отклоняется! – И Дерик махнул свидетелю в знак того, что он может продолжать.
– Нет, я бы этого не сказал. Все кругом указывало на низкий уровень ее дохода.
– Думаете, высокое качество найденного кокаина могло бы значительно улучшить ее жизненный уровень?
– Я опять протестую, ваша честь!
– Думаю, мы вашу точку зрения поняли, господин обвинитель, – сказал Дерик.
– Очень хорошо, ваша честь. Больше у меня нет вопросов.
Бен знал, что ему надо действовать осторожно. Присяжным может не понравиться резкое обращение с Томпкинсом. Да и тот ведь просто выполнял свою работу. Надо его тихонько отставить, не черня его личность и компетентность.
– Офицер Томпкинс, вы заявили, что пакетик с наркотиком, якобы найденный в квартире Кристины, имел внутри полоску бумаги с фамилией Ломбарди, правильно?
– Да, это так.
– Не кажется ли вам это несколько необычным?
– Не знаю, что вы имеете в виду.
– Хранение наркотиков причисляется к преступным деяниям, не так ли?
– Да.
– Но ведь обычно люди не поступают так, не пишут «это моя доля нелегальных наркотиков», – не так ли?
– Возможно, ярлык был приложен поставщиком.
– А зачем вдруг поставщику может понадобиться ярлык?
Разве он сам не несет уголовной ответственности?
– Безусловно несет.
– И если бы Ломбарди поймали, то поставщика судили бы за это наравне с ним, не так ли?
– Именно так это часто и происходит. Мы должны понять, что здесь мы обсуждаем не ученых-ракетчиков, а контрабанду наркотиков.
«Счет один-ноль в пользу офицера Томпкинса».
– Хорошо, господин офицер, а до этого случая вам приходилось хоть раз видеть подобный ярлык?
– Нет, – признался Томпкинс.
«Аллилуйя! Теперь давайте поговорим об этом пакете кокаина из мягкой куклы».
– Когда вы увидели куклу, она была еще целой?
– Нет. Были повреждены все куклы. Из всех была вынута сердцевина.
– Это странно. Зачем кому-то понадобилось разворотить столько мягких игрушек?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80