..
Бену всегда хотелось научиться играть на пианино, но он прекрасно понимал, что не сможет состязаться с «Ганс энд Розис», чьи пластинки запускали на полную мощность его соседки Иони и Иеми.
Бен включил телевизор, но смотреть было нечего. Тогда он поставил пластинку Джуди Гарленд «Жизнь в Карнеги-Холл» и попытался собраться с мыслями.
Бен решил, что встанет на следующий день пораньше, часов в шесть, – надо приготовиться к предварительному слушанию. Совершив традиционное ежевечернее омовение, он натянул свои старые гимнастические шорты и забрался в постель. Но уснуть не удавалось; его мучили все те же тревожные мысли. Перед ним, точно кинопленка, кадр за кадром, прокручивались события последних дней и часов. Майк и Спад, Эбшайр, агенты ФБР, куры, Дерик и лицо Кристины, перепачканное размытой слезами тушью.
Он пытался все тщательнейшим образом продумать, взвесить, рассмотреть со всех сторон... Если он допустит хоть малейшую ошибку, последствия могут оказаться трагическими, фатальными. Нельзя допускать ошибок, ни в коем случае.
...Глаза – их словно песком запорошило. В висках шумно пульсировала кровь. Заснуть никак не удавалось, не удавалось расслабиться, забыться. Он снова, в который уже раз, закрыл глаза, пытаясь выбросить из головы терзавшие его мысли. Перевернувшись на другой бок, он натянул на плечи одеяло. И вдруг почувствовал, как мимо его носа скользнуло что-то пушистое, щекочущее. Он открыл глаза. Жизель... Бен приподнял одеяло, и она вползла к нему. Потом несколько раз лизнула свои лапки и, пристроившись у хозяина за спиной, сразу же заснула.
Уснул наконец и Бен.

Глава 11

Волк едва не наступил на капкан.
Он направил луч фонарика себе под ноги. На присыпанной листьями земле стоял стальной капкан. Осторожнее, надо быть осторожнее... Ведь даже кроличьим капканом может оторвать палец на ноге.
Волк засунул палку между зубьями и спустил механизм.
Ловушка была привязана цепью к толстому бревну, чтобы животное, попадись оно в ловушку, не ускользнуло вместе с ней.
Волк отвязал цепь. Он хорошо запомнил выбитый на верхней челюсти капкана номер, обозначавший предельную мощность и силу удара – сведения чрезвычайно важные для охотника.
Ведь если удар слишком силен, то зубья могли начисто перерубить животному ногу или врезаться настолько глубоко, что пленник просто перегрыз бы свою ногу. И в том и в другом случае животное пусть и без ноги, но убежало бы.
Волк опустил капкан в свою заплечную сумку. В его лесу ставить ловушки запрещалось. Он, конечно, понимал, что некоторые из его соседей часто бывают голодны. Но какое это имело значение? Пусть что-нибудь придумают, но не убивают его зверей. Ведь он же нашел выход... И они бы сумели.
Закончив обход, Волк вернулся к своей хижине. Когда-то это была хижина охотников, но в последние годы ни один из них не появлялся, и, похоже, никто уже здесь не появится. На двери Волк повесил объявление, гласившее, что эта хижина – «Частная собственность бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию, держитесь подальше!»
Это объявление он составил на компьютере в салоне для игры в бинго в «Крик-Насьонс», и оно выглядело вполне официально, – по крайней мере, так ему казалось.
Что ни говорите, а он неплохо здесь устроился, очень даже неплохо для двенадцатилетнего парня.
Волк набрал комбинацию цифр на замке и отворил дверь.
Птицы были на месте. Они сидели в клетках, которые он для них смастерил из крышек и коробок, укрепив металлическими плечиками для одежды. Все это он отыскал на свалке недалеко от чистки «Феникс» в Дампстере.
При его появлении птицы забили крыльями – обрадовались его приходу.
«Какие они все-таки красивые. Небось соскучились по мне...»
Ястреб по кличке Катар прижал клюв к барьеру из вешалок.
– Если тебе тут не нравится, могу и выпустить. Но зачем тебе улетать? Ведь еще не время. А потом я тебя обязательно выпущу, сам знаешь...
Волк внимательно осмотрел перевязку – похоже, заживало.
Скоро Катар поправится и снова взовьется в небо, высматривая добычу.
Ворон, которого он назвал Эдгаром, видать, тоже обрадовался его приходу. У него на сломанную лапку была наложена шина из деревянных палочек, и он выглядел гораздо бодрее, чем во время последнего прихода Волка. А говорили, что для таких птиц ничего нельзя сделать, вспомнил Волк. Говорили, что, если наложить деревянную шину, птица начнет клевать ее, пока не расклюет в щепки. Значит, не знали, ошибались... Как ошибаются люди и во многих других случаях.
Он шагнул к стене и глянул в узкую щель между бревнами.
Было уже поздно, даже слишком поздно...
Мать рассердится! Если, конечно, заметит, что он отсутствует. Если, вернувшись из салона, где играют в бинго, не притащила с собой того чероки из Талеквы.
И все же рисковать не стоило. А то опять запрет бешеная мамаша. А он во что бы то ни стало должен сохранять свободу – ведь птицы целиком зависят от него.
Осмотрев остальных птиц и убедившись, что еды и питья у них достаточно, он закрыл за собой дверь и побежал к автостраде, где можно остановить попутную машину. Но вскоре до него донесся какой-то странный звук. Тот же странный звук он уже слышал на прошлой неделе. Это был шум мотора – но не автомобильного и не мотоциклетного.
Звук становился все громче; и через несколько секунд, увидев скользящую по земле тень, Волк понял, что это за шум.
Он побежал прямо через кустарник и вскоре достиг широкой прогалины, где все деревья были срублены и сожжены. Единственное место в лесу, где мог приземлиться небольшой самолет.
Волк наблюдал за быстро снижавшимся самолетиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80