— О, Боже, дай мне терпения!
Старик плутовски захихикал, а Эдлин резко заметила:
— Я не однажды просила Господа об освобождении, а он наградил меня тобой, Хью из Роксфорда, поэтому поостерегись со своими просьбами. — Вставая, она спросила: — Мы прихватили с собой в дорогу медовуху?
— Ты собираешься с ним пить? — удивился Хью.
— Возьми себя в руки, а то тебе в голову лезет Бог знает что, — упрекнула она его. — Медовуха служит хорошей основой для припарок, остальные травы лежат в той повозке, где мои мальчики. Вы извините меня, добрые люди?
Она пошла туда, где лошади переминались с ноги на ногу, а Хью задумчиво смотрел ей в спину, пока она удалялась в темноту.
Элмунд присел на корточки и поправил огонь.
— Женщины! Не можем ужиться с ними и не можем заставить их сделать ни черта, что имело бы смысл.
Это были первые слова паромщика, которые, по мнению Хью, полностью соответствовали действительности.
— Мы только что поженились, — внезапно вырвалось у него.
— Можно догадаться. Вы глядите на нее так, будто она — это чужая страна, которую вам нужно покорить.
— О, да я уже покорил ее. — Хью с удовольствием вспомнил, как она выглядела после их ночи любви, когда, доведенная до изнеможения, заснула в его объятиях. — Сколько же еще раз мне придется усмирять ее, прежде чем она станет послушной женой?
— Зачем вам это? Она так хороша, что ее красота пробирает до печенок. Только взгляните! Она хочет быть уверенной, что я останусь в живых, потому она заслонила меня от вашего ножа. Она хочет быть уверенной в том, что вы получите желаемое, потому она предложила вылечить мой нарыв. — Он задумчиво кивнул. — Сдается мне, что, как только взойдет луна, я переправлю вас на тот берег.
При этих словах Хью, чья мужская гордость была не просто задета, а почти раздавлена, воскликнул:
— Ты понял, что она вертит тобой как хочет, и не возражаешь?
— А зачем? Мне вылечат щеку, вы поедете своим путем, то есть каждый из нас получит то, чего хотел. А она станет думать, что добилась мира вместо раздора. В общем, она это и сделала, да благословит Бог ее душу.
Хью в немом восхищении уставился на старика. Элмунду, несомненно, пришлось много повидать в своей жизни, куда больше, чем Хью. Несмотря на мнение Эдлин, Хью считал себя человеком весьма проницательным. Но, слушая, как старик разложил по полочкам все действия Эдлин, предсказал их результат и смирился с ним, Хью не переставал изумляться.
— Сядьте, а не то, глядя на вас, я выверну себе шею.
Опускаясь на корточки, Хью внезапно почувствовал колющую боль. Он вскрикнул, подскочил и стал топать ногой до тех пор, пока из-под его подвязки не посыпались ручьем на землю зерна пшеницы.
— Она жила в монастыре, и нам устроили настоящие проводы, когда мы сегодня к вечеру уезжали оттуда. Звенели колокола, все собрались и нас осыпали пшеницей.
Казалось, старик совсем не удивился, как того ожидал Хью.
— Обычное дело — после венчания.
— Венчание состоялось вчера. И тогда как раз было самое подходящее время для поздравлений, но я позволил ей пойти прогуляться, ее похитили и… — Он сам не понимал, зачем признавался этому упрямцу в своей ошибке. — Поэтому вместо того, чтобы разбрасывать пшеницу вчера, они это сделали сегодня, перед самым нашим отъездом. Наверное, им захотелось, чтобы все было как следует, потому что она им нравилась. — Помрачнев, Хью вдруг вспомнил плотный круг злобных людей, судивших ее за греховное поведение, а произошло это из-за его обмана. — До нашего венчания они думали о ней дурно.
— Бьюсь об заклад, что виноваты вы.
И как только старый плут догадался об этом? И почему Хью почувствовал угрызения совести за свое поведение? Невероятно! Он же знал, что поступает правильно. Эдлин нуждалась в муже, и никто не был ей обязан больше, чем он. Она отказалась принять его помощь из-за глупого упрямства, поэтому он был вынужден заставить ее. Так должно происходить всегда. Мужчина принимает решения. Женщина покорно соглашается с ними. Все правильно!
Если б только она не сказала ему эти странные слова о том, что никогда полностью не станет его. Он всю свою жизнь не отказывался от состязаний, он даже не допускал никаких сомнений, но… ему никогда не приходилось бороться с женщиной, не желающей отдаться ему душой и телом. Более того, он даже не мог себе представить, что такое возможно.
Он растер напрягшиеся мышцы груди. И вот вызов брошен, они с ней состязаются. И его волнует только это.
— Если пшеница застряла в твоих кудрях, это значит, что твой плуг будет вспахивать рано и часто.
Пораженный, Хью уставился на старика, борясь с желанием тут же проверить, где еще остались зерна.
— Если зерна в ее кудряшках, то она уже ждет ребенка.
Паромщик подумал, потом затряс головой, и несколько жиденьких волос закачалось на его макушке.
— Нет, у нее нет еще этого света.
— Еще нет?
— Пока она не примет вас как мужа всем своим сердцем, она не забеременеет.
Хью осторожно опустился на землю, скинул сапоги и снял чулок, пытаясь не придавать большого значения словам старого человека.
— Откуда ты все это знаешь?
— Когда вы станете немного умнее, вам тоже откроются многие вещи.
Едва ли Хью мог это оспаривать. Он только вчера начал понимать, как много от него сокрыто.
— Куда вы так торопитесь? — спросил паромщик.
С облегчением и гордостью Хью произнес:
— В наш новый дом. В замок Роксфорд.
— Недавно получили свои земли? — Старик вытер нос длинным рукавом сорочки. — Славно потрудились для этого, я думаю.
Никто не знал, сколько ему пришлось преодолеть для достижения этой цели, за исключением, пожалуй, Уортона и, возможно, сэра Линдона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119