Хью никогда прежде ни о чем не просил Бога. К чему унижать себя просьбами? Произнося положенные молитвы, он верил, что Господь сам все знает. Теперь же особый случай, потому что под угрозой оказалась Эдлин. Возможно, сейчас в опасности ее жизнь. Когда дело касалось Эдлин, Хью забывал о гордости.
— Хозяин, Роксфордский замок совсем близко! — крикнул державшийся рядом Уортон.
Хью неохотно натянул поводья и остановил пятого за два дня коня.
— Слушай, — приказал он оруженосцу.
Доносившийся до них шум битвы звучал приглушенно. Недобрый знак! Хью взглянул на Уортона в надежде, что тот посмеется над его опасениями, но лицо оруженосца помрачнело.
— Враг прорвался внутрь!
Но как далеко? Что цело? Держится ли еще донжон? А может быть, и внутренний двор? Нужно выяснить.
— Разведай, как обстоят дела! — подозвав Дьюи, распорядился Хью.
Юный оруженосец спешился. Хью провожал его взглядом, пока тот не скрылся в лесу. Быстрый и ловкий, он хорошо проявил себя в недавней битве. Хью доверял его наблюдательности, но ему хотелось собственными глазами увидеть, что натворил Пембридж.
Но, увы, ему надо готовиться к бою. С помощью Уортона Хью надел кольчугу и шлем. Его люди сделали то же самое. Потом они расчехлили оружие и спешились, давая отдохнуть лошадям.
Оставалось ждать. Ожидание давалось Хью труднее всего. Беспокойно теребя ремешок, которым шлем крепился к кольчуге, Хью пересчитал своих рыцарей. Как мало их осталось! Многие отстали из-за нехватки свежих лошадей. Правда, они пообещали присоединиться к Хью, как только смогут, но вряд ли им удастся добраться до Роксфорда достаточно быстро. К тому же Хью очень устал. Он торопился как мог, смертельно боясь опоздать. Он мало спал — только в самые глухие часы ночи, когда лошадь уже не видела дороги, и ел только на редких привалах, когда его люди совсем валились с ног. Неотступная тревога гнала его вперед, и каждая остановка становилась для него пыткой. Впрочем, он страдал и от пытки иного рода.
Он вспоминал белый флаг Эдлин, так тешивший его самолюбие. Может быть, теперь такой же символ поражения на стене Роксфорда суждено увидеть Пембриджу? Если бывший лорд действительно такой жестокий человек, как говорила Эдлин, то ей несдобровать. Господи, пусть гордость останется при ней, только бы она сама встретила его живой и невредимой, чтобы когда-нибудь Хью довелось услышать от нее слова любви…
А чем ответит он? Наверное, одной преданности ей будет мало…
— Милорд! — из кустов выскользнул Дьюи.
— Быстро вернулся! — одобрительно присвистнул Уортон.
— Да, я бежал как сумасшедший, — задыхаясь, ответил Дьюи.
Разве? Хью казалось, что прошла целая вечность.
— Пембридж прочно обосновался во внешнем дворе. — Дьюи не стал вдаваться в подробности, но его хмурое лицо говорило само за себя. — Надвратная башня и подъемный мост целы. Видно, штурма не было.
Хью и Уортон переглянулись.
— Измена! — заключил верный слуга.
— Я тоже так решил, — подтвердил Дьюи. — Без измены явно не обошлось, потому что люди Пембриджа каким-то образом прорвались и во внутренний двор. А ведь замок был укреплен отменно. Судя по шуму, который оттуда доносится, и по столбу дыма, идет ожесточенный бой. Я не осмелился подойти ближе, но, боюсь, большая часть замка разрушена.
«Что он болтает о замке? — удивился Хью. — Какое мне дело до замка, когда речь идет о жизни Эдлин?» Но он по-прежнему молча слушал.
— И еще, милорд. С Пембриджем десятки рыцарей, — сказал Дьюи и, вспыхнув, добавил: — У нас нет никаких шансов победить.
Обведя взглядом своих воинов, Хью взобрался в седло.
— Каждый волен делать выбор. Я свой сделал. Если кто-то боится, пусть уходит на все четыре стороны.
Никто из его людей не отвел глаз, никто не собирался бросить своего лорда в тяжкую минуту.
— Не надо обижать нас, хозяин, — сурово сказал Уортон.
Бряцая доспехами, рыцари сели на лошадей и выстроились перед Хью, ожидая приказаний. Глядя на них, он впервые за два дня мысленно обратился к Богу не со страстной мольбой о помощи, а со словами благодарности.
— Надежды на подкрепление нет, — сказал он. — Поэтому атакуем с тыла в расчете, что люди Пембриджа, привыкнув к легким победам над ополченцами, окажутся не готовыми к встрече с настоящими рыцарями.
Спокойно миновав неохраняемые подъемный мост и надвратную башню, Хью порадовался самонадеянности противника. Потом его отряд въехал в разгромленный с бессмысленной жестокостью двор, и Хью пришел в неистовую ярость.
— Свиньи!
Возле входа во внутренний двор бесцельно слонялись несколько рыцарей Пембриджа. Уверенные в скорой победе, они решили передохнуть от кипевшего вокруг главной башни сражения. Завидев отряд Хью, один из них хотел крикнуть, но Хью мгновенно свалил его с ног булавой, с остальными столь же быстро расправились его люди.
Ополченцы, заметившие отряд, разразились радостными криками. Они считали, что спасение близко.
Дай Бог, чтобы они не ошиблись, подумал Хью.
21.
— Они вернулись, миледи! Они здесь!
Эдлин опустила на пол чайник с горячим свиным жиром и выпрямилась, подставив ветру потное лицо. Когда глаза привыкли к яркому солнцу, она, присмотревшись, увидела, что Неда и другие женщины, суетившиеся на крыше, сияют от радости.
— Кто?
— Лорд Хью и его люди! Нам показалось, что мы слышим их голоса. Мы выглянули — это и впрямь они, миледи!
— Он жив! — Эдлин покачнулась.
Бог услышал ее молитвы! Теперь ей никакой Пембридж не страшен!
Однако лязг оружия и душераздирающие крики, доносившиеся снизу, вернули ее к реальности.
Пембридж приказал разобрать завал, и вскоре оборона внутренних ворот была смята.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119