Уортону было за что пожалеть ее.
Эдлин задула свечку.
* * *
— Не дайте ему умереть. Вы не можете позволить ему умереть, — монотонно заклинал ее Уортон. Каждое его слово было безысходность и паника. — Лорд Хью — мой хозяин, — добавил он, как будто это могло что-нибудь изменить.
— Я знаю, — сказала Эдлин, чтобы хоть как-то отозваться на его стенания. Она протирала горячее, изнуренное тело раненого влажной тряпкой, смоченной в уксусе. Ее цепкий взгляд искал хоть какой-нибудь намек на улучшение, но все оставалось по-прежнему. Вот уже четыре ночи, как Хью лежал в таком положении. Голова его покоилась на груде свернутых тряпок. Она колдовала над ним, применяя все свои знания, чтобы сбить жар и не допустить заражения крови. Ничего не помогало. Ничего.
Уортон тоже испробовал все средства, которые знал. Он кричал, угрожал, запугивал и молился. Теперь он умолял, утирая слезы, которые градом катились по его щекам.
— Миледи, верните ему здоровье. Мне его больше никто не заменит.
Эдлин, вздохнув, отвернулась от изможденного тела Хью и внимательно посмотрела на Уортона. Даже в золотых отблесках огня, лившихся из приоткрытой дверцы печки, он казался мертвенно бледным.
— Уходи. Ты сейчас ничем ему не поможешь, — с состраданием сказала она. — Выйди, подыши ночным воздухом.
По тому, как он бросил прощальный взгляд на Хью и тяжело вывалился за дверь, она поняла, что напряжение Уортона достигло предела.
Она прислушалась к его частым удаляющимся шагам. Он бежал в поисках уединения, подальше от этого страшного дома, где царили смрад и разложение. Наконец она осталась одна. Одна с человеком, которому не дожить до утра.
Впрочем, к чему ей так переживать из-за него? Ведь он неиссякаемый источник ее бед. Каждую ночь Уортон потихоньку проникал в спальню и будил ее, чтобы привести сюда. Она была вынуждена лгать людям, которые приютили ее. Ей приходилось высокомерно обходиться с монахинями, не позволяя им входить в дом, где готовились лечебные снадобья. Она торопливо просовывала им травы за приоткрытую дверь, и наверняка это уже вызвало пересуды. Все свое время она проводила за приготовлением припарок и лечебных отваров, почти полностью опустошая свои кладовые в борьбе за жизнь Хью. От напряженной работы, от постоянной, не свойственной ей обычно лжи силы ее иссякли — она чувствовала себя полностью опустошенной. Эдлин равнодушно подумала, что готова отпустить душу Хью…
Взглянув на него как бы уже в последний раз, она вдруг поняла, что еще не имеет права сдаваться. Она помнила его, о, как она его помнила! Он — вечная мечта ее молодости. Ее девичьи грезы были полны им и только им. Нет, она не может спокойно принять неизбежное. Должно быть что-то еще, что она забыла, не сделала, и это спасет его!
— Хью! — Она так близко наклонилась к нему, что ее губы почти коснулись его уха. — Хью, возвращайся ко мне.
Он даже не пошевельнулся. В нем не было заметно никаких изменений. Жизнь почти покинула это тело.
Поднявшись, она подошла к длинному столу, стоявшему у стены. На нем, выстроившись в ряд, стояли деревянные короба, на каждом из которых были аккуратно написаны названия хранящихся в них трав. Она придвинула их к себе и принялась перебирать одну за другой, чтобы что-нибудь делать. Горькая рута, острый чабер, укрепляющий шалфей, терпкий тимьян…
Самые обычные травы. Травы, которые использовались для лечения и очищения тела. Но в его случае они не принесли никакой пользы. Она ли не пыталась! Она перебрала все. Или не все?.. Повернувшись к нему, Эдлин бессмысленно глядела на его неподвижное, распростертое на полу безжизненное тело. Что еще? Что?! Опершись локтями о стол, обеими руками она в отчаянии обхватила голову и закачалась из стороны в сторону.
Она не знала, ничего не знала. Все простенькие и звонкие стишки для легкого запоминания правил лечения, которые ей довелось слышать от знахарок, пронеслись в ее памяти.
Нарезанные листья огуречника аптечного, хорошо смешанные с тысячелистником обыкновенным, к завтрашнему утру станут ядом.
Разве яд ей сейчас нужен?!
Выбери манжетку обыкновенную и намажь больное место толстым слоем.
Это она пробовала. Дурные знахарки. Дурные рецепты. Бессилье и невежество!
Дерни за хвост дракона,
Выдерни его из его логовища,
Проткни его ногтем девственницы…
О, это уже даже и не невежество, а просто дремучая глупость! Ведь кровь дракона — это всего-навсего обыкновенный корень. Он ни на что не годится. Не говоря уже о том, что она давно не девственница.
При свете луны, весной,
Волшебство старого…
Предрассудки, глупость, стыд и позор! Ее руки тряслись. Кроме того, она понятия не имела, где все это можно найти.
Под священным дубом…
Она вспомнила весь стишок. Вспомнила полностью, от начала до конца. Она ни за что не смогла бы ответить, когда успела выучить эту ерунду. Ей действительно стало нестерпимо стыдно. Стыдно за то, что она запомнила его. Стыдно за то, что она сейчас совершенно серьезно хочет выполнить то, о чем там говорится. Она не узнавала себя.
Очнувшись, она снова ощутила гробовую зловещую тишину, которая навалилась на нее сзади и давила всей тяжестью. Не слышно дыхания. Никакого движения. Никаких признаков жизни. Хью уже мертв или скоро умрет. Какая разница, что она испробует для того, чтобы вернуть его из небытия! Если ей нечаянно пришел на ум один из самых древних магических обрядов, который все давно уже считают просто легендой, что с того?
Резко повернувшись, она опрометью бросилась в сад. Под светом луны знакомый пейзаж был населен пугающими тенями и все принимало жуткие очертания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119