Логика логикой, а порядок пор
ядком. И воспитанная Юлия Борисовна уйдет от разговора. Славочка будет п
оступать по-своему, я буду нервировать его. Разыскивая его каждое утро, я
никогда не осмелюсь, пересилив себя, сделать замечание. Маша? То ощущение
безупречной своей правоты, которое распространяет вокруг себя мой учен
ик? Деликатность перед его обстоятельствами? Не знаю. Не могу, и все.
Наконец на селекторе загорелась лампочка вызова.
Ц Я слушаю вас, Юлия Борисовна.
Ц Я передала вашу просьбу Ростиславу Николаевичу…
В этот момент что-то вроде жалости шевельнулось у меня в душе. Бедный паре
нь, ведь летел, наверное, на всех парусах. И все его понимают, ценят его само
отверженность, и лишь я свожу счеты с одаренностью, заставляю расплачива
ться за собственную слабость. Как же он, должно быть, ненавидит меня.
Я на минуточку представил себе, как на другом конце города Слава поднима
ется по будильнику в половине шестого, если не в пять. Позже ему никак не у
спеть: больные ведь тоже поднимаются очень рано. Судно, белье, капризы. Дат
ь поесть матери, поесть самому, прибрать в комнате, на кухне в их однокомна
тной квартире на пятом этаже, сбегать в булочную и молочную Ц открывают
ся в восемь, Ц и скорее, скорее в автобус. И так уже семь лет со дня поступл
ения в институт. Образцовый единственный сын.
Маша пыталась меня разжалобить. Хотя, впрочем, вряд ли разжалобить. Мы оба
с ней работали в домашней мастерской, в разных углах. Это еще было до того
памятного обеда, но я уже приметил у нового студента эту удивительную бл
едность, когда делал ему замечания, уже приметил взгляд Маши, а потом ее от
чужденное выражение и чуть поднятые от напряжения плечи Ц стеснялась м
еня, отца? Ц когда я подходил к мольберту Славика. А в тот день Маша говори
ла, говорила, и я еще подумал: "Как живо, как хорошо знает подробности, может
быть, она уже побывала в этой однокомнатной квартире на пятом этаже в Отр
адном? Задать бы ей этот вопрос. Может, отец и имеет право спросить?" Но жизн
ь меня научила: карты нельзя открывать никому, никогда. В этом я убеждался
неоднократно. Я не задал и в тот раз неделикатных личных вопросов. Но разв
е я не имел права высказать свое мировоззренческое отношение?
И я высказал:
Ц Для художника слишком большое бремя Ц быть еще и хорошим сыном.
Я не предвидел реакции-перевертыша.
Ц Это относится и к дочери?
Ц Не играй словами. Я сказал то, что хотел сказать.
Как будто я ничего по существу в тот раз не сказал своей дочери. Я ответил
ей не мыслью, а формулой, эдакой округленностью, имеющей лишь видимость г
лубокомыслия. Но я хорошо помню Ц как приличный человек, который ловит с
ебя на постыдном желании украсть, Ц мгновенный инстинктивный взгляд, к
оторый я бросил на стену домашней мастерской. Они висели рядом, два портр
ета, на почетном месте уже много лет и никогда не сменялись другими полот
нами, как бывает, когда примелькавшиеся пятна и лица вдруг надоедают. Это
было непрерывным самоистязанием, но одновременно и ритуальным актом
всех посетителей мастерской Ц дань постоянству в любви. Я хо
рошо помню, что бросил инстинктивный взгляд на портреты матери и первой
жены. Разве их вживе я небестрепетно вышвырнул из своей жизни, когда, кажд
ая в свое время, они стали мне мешать (надо говорить точнее, точно, точно!), с
тали мешать моей карьере. Мешать тому заложенному во мне, что могло реали
зоваться.
А, видите ли, Славочка ни через что переступить не может. Даже не хочет инс
ультную мать сдать в больницу для хроников. О, этот мальчик хочет все: быть
и хорошим художником, и хорошим сыном, и верным возлюбленным. Миленький м
альчик, ничем не хочет замутить своего душевного покоя. Он что, не понимае
т, что художник носит в душе ад? О, эти чистоплюи. Им что, привести историчес
кие параллели, рассказать о той брани, которую Микеланджело выливал на г
оловы своих товарищей-художников, напомнить, как Бенвенуто Челлини пыря
л инакомыслящих коллег по искусству ножом? Отстаивали себя и свою точку
зрения.
Разве с тех пор что-нибудь поменялось в нашем специфическом мире? Впроче
м, сейчас незачем пырять ножом. Бывает достаточно не купить картину. Кака
я бездна здесь приемов, как быстро и, главное, непредвзято все решается. То
лько летает по новичкам карандашик секретаря. "Мне кажется, правая фигур
а недостаточно прописана. Смотрите, рук нет Ц одни рукава пиджачка. А где
под ними кости, мясо?" И все уже "видят", что никаких костей и мяса нет, и уже ви
дят, что и в ногах-то костей нет. Найдется ли такой, кто твердо скажет: "Чушь!
Это живой человек". Сознание скорее подсовывает недостатки. А вот прогол
осовали уже дружно Ц рассмотреть картину на следующем заседании закуп
очной комиссии, то есть через три месяца. Жарь, художник, в собственной мас
терской на плитке ливерную колбасу по 64 коп. за кг. Вкусно получается, если
со свежим лучком. Работай, надейся, жди следующего заседания.
Тебя еще не клюнул в задницу жареный петух, Славочка, чистый, пригожий ты м
ой мальчик. Художник Ц универсальная профессия. Он еще и интриган, и дипл
омат, и торговец. Даже Пушкин, мой милый, думал о суетном. Торговался с изда
телями. "Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать". Художник Ц
белый и серый ангел сразу. А ты хочешь прожить в крахмальной рубашечке, не
склонивши выи? Ты даже меня, своего учителя, не хочешь попросить ни о чем. В
се сам. Ну так барабань. Нервничай, торопись на автобус, стрессуй, нянчись
со своей душой, со своей мамочкой, идеальный сын, а когда ты будешь писать
свои гениальные картины?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45