Хоть он и не высказал своего мнения, но
видно было, что непомерная гордость римского патриция находит отклик в е
го душе. Каролина подняла на него глаза с улыбкой.
Ц Вот сразу и нашли темную сторону, Ц сказала она. Ц Вам по душе гордец,
который не сочувствует своим голодающим согражданам и оскорбляет их. Чи
тайте дальше.
Мур продолжал читать. Военные эпизоды не взволновали его; он заметил, что
все это было слишком давно и к тому же проникнуто духом варварства; однак
о поединок между Марцием и Туллом Авфидием доставил ему наслаждение. Пос
тепенео чтение совершенно захватило его; сцены трагедии, исполненные си
лы и правды, находили отклик в его душе. Он забыл о собственных горестях и
обидах и любовался картиной человеческих страстей, видел как живых люде
й, говоривших с ним со страниц книги.
Комические сцены он читал плохо, и Каролина, взяв у него книгу, сама прочла
их, Теперь они, видимо, ему понравились, да она и в самом деле читала с тонки
м пониманием, вдохновенно и выразительно, словно природа внезапно надел
ила ее этим даром. Да и вообще, о чем бы она ни говорила в этот вечер: о вещах
незначительных или серьезных, веселых или грустных, Ц в ней светилось ч
то-то своеобразное, непосредственное, самобытное, порывистое, что-то неу
ловимое и неповторимое, как неповторимы огнистая черта падающей звезды,
переливный блеск росинки, очертание и окраска облачка в лучах закатного
солнца или струящаяся серебристая рябь ручейка.
Кориолан в блеске славы, Кориолан в несчастье, Кориолан в изгнании Ц обр
азы сменяли друг друга подобно исполинским теням; образ изгнанника, каза
лось, потряс воображение Мура. Он мысленно перенесся к очагу в доме Авфид
ия и видел униженного полководца Ц еще более великого в своем унижении,
чем прежде в своем величии; видел «грозный облик», угрюмое лицо, на которо
м «читается привычка к власти», «могучий корабль с изодранными снастями
». Месть Кая Марция вызвала у Мура сочувствие, а не возмущение, и Каролина,
заметив это, снова прошептала: «Опять сочувствие родственной души».
Поход на Рим, мольбы матери, длительное сопротивление, наконец, торжеств
о добрых чувств над злыми, Ц они всегда берут верх в душе человека, досто
йного называться благородным, Ц гнев Авфидия на Кориолана за его, как он
считал, слабость, смерть Кориолана и печаль его великого противника Ц с
цены, исполненные правды и силы, увлекали в своем стремительном, могучем
движении сердце и помыслы чтеца и слушательницы.
Когда Мур закрыл книгу, наступило долгое молчание.
Ц Теперь вы почувствовали Шекспира? Ц спросила наконец Каролина.
Ц Мне кажется, да.
Ц И почувствовали в Кориолане что-то близкое себе?
Ц Пожалуй.
Ц Вы не находите, что наряду с величием в нем были и недостатки?
Мур утвердительно кивнул головой.
Ц А в чем его ошибка? Что возбудило к нему ненависть горожан? Почему его и
згнали из родного города?
Ц А как вы сами думаете?
Ц Я вновь спрошу:

То гордость ли была, что при удачах
Бессменных развращает человека;
Иль пылкость, неспособная вести
Весь ряд удач к одной разумной цели;
Иль, может быть, сама его природа
Упорная, не склонная к уступкам,
Из-за которой на скамьях совета
Он шлема не снимал и в мирном деле
Был грозен, словно муж на поле брани?
Перевод под редакцией А.А. Смирнова, Остальн
ые стихи даны переводе Ф.Л. Мендельсона.


Ц Может быть, вы сами ответите, Сфинкс?
Ц Все вместе взятое; вот и вам не следует высокомерно обращаться с рабоч
ими; старайтесь пользоваться любым случаем, чтобы их успокоить, не будьт
е для них только неумолимым хозяином, даже просьба которого звучит как п
риказание.
Ц Так вот как вы понимаете эту пьесу! Откуда у вас такие мысли?
Ц Я желаю вам добра, тревожусь за вас, дорогой Роберт, а многое, что мне рас
сказывают в последнее время, заставляет меня опасаться, как бы с вами не с
лучилось беды.
Ц Кто же вам обо мне рассказывает?
Ц Дядя, он хвалит вашу твердость и решительность, ваше презрение к подлы
м врагам, ваше нежелание «подчиниться черни», как он говорит.
Ц А вы считаете, что я должен был бы подчиниться?
Ц Вовсе нет! Я не хочу, чтобы вы унижались; но мне кажется несправедливым
объединять всех бедных тружеников под общим и оскорбительным название
м «черни» и смотреть на них свысока.
Ц Да вы демократка, Лина; если бы вас услышал дядюшка, что бы он сказал?
Ц Вы же знаете, я редко разговариваю с дядей, тем более о таких вещах; по ег
о мнению, для женщины существуют только стряпня и шитье, а все остальное в
ыше ее понимания, и незачем ей вмешиваться не в свое дело.
Ц А вы думаете,, что разбираетесь в этих сложных вопросах достаточно хор
ошо, чтобы давать мне советы?
Ц В том, что касается вас, я разбираюсь; я знаю, для вас лучше, если рабочие
будут любить вас, а не возненавидят, уверена и в том, что добротой вы скоре
е завоюете их уважение, чем гордостью. Будь вы холодны или надменны со мно
й или с Гортензией, разве мы любили бы вас? Когда вы бываете холодны со мно
й, как это подчас случается, я и сама не отваживаюсь быть приветливой с вам
и.
Ц Что ж, Лина, вы уже преподали мне урок языка и морали, слегка коснувшись
и политики. Теперь моя очередь: Гортензия говорила мне, что вам пришлось п
о вкусу одно стихотворение несчастного Андре Шенье, «La Jeune Captive», и вы его выуч
или наизусть; вы все еще его помните?
Ц Мне кажется, да.
Ц Ну так прочитайте, не торопясь, тщательно следя за произношением.
Каролина начала декламировать пленительные стихи Шенье, и ее дрожащий г
олос постепенно становился все более уверенным;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33