ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Рыбин Владимир
Убить перевертыша
Владимир Рыбин
Убить перевертыша
1
Семен увидел этот сверток сразу, как вошел в купе, и уже не мог оторвать от него глаз. Точнее сказать, он вовсе не смотрел на него, но, и не смотря, видел бледно-розовую широкую полоску бумаги, которой была оклеена пачка, так похожая на те, банковские, при виде которых с ним всегда что-то такое делалось, и он забывал обо всем. Пока эта пачка не перекочевывала в его карман.
А сейчас она оттопыривала полу серого пиджака долговязого носатого немца с острым кадыком, который, казалось, вот-вот прорвет сухую кожу на горле. Собеседник этого немца, полненький господинчик тоже пенсионного возраста, широко развалившийся у окна по другую сторону небольшого столика, недовольно посмотрел на Семена, усевшегося в свободное кресло у стеклянной двери купе, но ничего не сказал, и Семен, ожидавший, что его попрут отсюда, уселся поудобнее, вынул из кейса яркий журнал "Der Spiegel" и сделал вид, что занят чтением. Но не до чтения ему сейчас было: все внимание занимала пачка в кармане с такими многообещающими полосками. Неужто баксы?.. А если и другое рыжевье, все равно какими же возами надо ворочать, чтобы так вот запросто таскать фики в карманах? Значит, богатый сундук, значит, когда хватится, не поднимет шухер, подумает, что потерял.
Только вот вопрос: как взять эту пачку? Немец сидит у окна, Семен - у двери, между ними - пустое кресло, руку не протянешь. Значит, надо ждать.
Чего чего, а ждать он умел. Среди московских мышей, то есть карманников, слыл не придурком. Бывало, часами ходил за приглянувшимся лопатником в чужом кармане, ловил момент. И не мылил, то есть не попадался. Правда, давно не тычил, не работал по карманам, занятый куда более доходными делами. Но навык, надеялся, не забыл. А главное - жгло нетерпение при виде таких вот лохов. И тут уж Семен ничего поделать с собой не мог.
Поезд не стучал колесами, будто не по рельсам ехал, а скользил по чистой тарелочке, и тихий разговор немцев ничто не заглушало. Время от времени они поглядывали на Семена - не слышит ли, а потом перешли на английский и заговорили погромче, уверенные, что сосед не поймет. А он рубил и по-английски. Натаскался в языке, когда гонял фарцовку возле "Метрополя" и прочих московских ночлежек для иностранцев. К своему удивлению, обнаружил тогда Семка в самом себе немалые способности к языку. Да еще подельник подначил - Левчиком звали: займись, говорит, языками по-серьезному, скоро, говорит, каждое чужое слово живыми баксами обернется. То ли такой умный был этот Левчик, то ли заранее что-то знал, только попал в точку. Настали времена, когда любой чурка, ботающий по-иностранному, в два счета становился фраером.
У Семена тогда хватило ума послушаться: записался на курсы английского языка. И вот что было удивительно: зубрил английский, а будто заодно и немецкий, который проходил в школе. Один язык помогал лучше понимать и другой. И когда настало предсказанное Левчиком время, Семен сам не заметил, как из чурки превратился в ловкого дельца. Иногда, конечно, баловался и карманами: куда денешься от старой страстишки? Только скоро убедился, что хватать охапками выгоднее, нежели промышлять карманной мелочевкой. Даже по заграницам начал челночить, искать то, что подешевле тут и подороже там, в России.
Сейчас он ехал за мясом. Немец по имени Отто Бауэр, что приезжал в Москву, чуть не задарма предложил. Непонятно почему. То ли эти чокнутые немцы все разом заделались вегетарианцами, то ли мяса у них - завались, и они не знают, куда его девать. Но это их, немецкое дело. А он, Семен, всегда считал смертным грехом не взять то, что плохо лежит.
Сквозь тонкий прищур он все поглядывал на оттопыренную полу серого пиджака. Немец нервничал, елозил на месте, и банковская полоска то и дело высовывалась из кармана. Семен было забеспокоился: не из-за него ли нервничает? Но, прислушавшись к мудреному разговору, понял,что дело не в нем. Немцы вроде бы все время поддакивали друг другу по-немецки: "Ja!, Ja!, Naturlich!", - а горячились сверх меры.
Разговор шел о политике. Ну, конечно, о чем еще говорить дорогой? Слышались знакомые имена - Сталина, Гитлера, Гесса и незнакомые - Ратцеля, Хаусхофера. И выходило из разговора, что ближайшее окружение Гитлера видело в России не врага, а союзника в борьбе с английскими имперскими устремлениями. Выходило, что Гитлер не боялся Англии, а боялся России, и войной хотел всего лишь принудить ее стать другом-союзником. Странно, конечно, получалось - друг с колуном навстречу, но именно такой вывод напрашивался из разговора.
Невеликим знатоком английского был Семен, чтобы врубиться в заумную дискуссию, но все же понял мудреные рассуждения: если Гитлер хотел разгромить Россию, чтобы сделать ее другом, то англичане после войны принялись в отношении России за то же самое, только без дружеских намерений. А после смерти Сталина они и вовсе охамели, разработали план под названием "Операция "Лиотэ" и принялись без войны разваливать СССР.
Черт бы побрал этих загранцев-засранцев. Все-то у них не по-человечески. В московской малине, когда права качают, и то проще и понятнее...
Впрочем, самому Семену на эту "Операцию "Лиотэ" грех было жаловаться. Он-то своего не упустил, дорвался до больших денег, когда началась толкотня у этой, вдруг оказавшейся бесхозной, копилки под названием СССР.
Задумавшись, Семен едва не упустил момент, когда соседи начали собираться. Поезд бесшумно подкатил к какой-то станции, название которой он не разобрал, и немцы дружно, как солдатики, подскочили. Он встал, пропуская их к двери, качнулся, потер ногу, будто отсидел ее, и аккуратно извлек из кармана желанную пачку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84