- Гони до райцентра, там больница.
- Вещи-то не собрали.
- Потом соберем.
Больницу нашли быстро. Какой-то ночной гуляка, которого они внезапно осветили фарами на перекрестке, показал куда ехать. И медперсонал оказался на месте: две белых фигуры сидели на скамье под единственным светящимся окном приемного покоя - молоденькая медсестра и почти такой же молодой дежурный хирург.
- Огнестрельное ранение, - сразу определил хирург. - В милицию надо заявить. Заявляли?
- Мы прямо сюда...
- Позвоните в милицию. Сами, - многозначительно добавил хирург, осматривая рану.
- Ты давай звони, а я съезжу, соберу там все, - предложил Маковецкий.
- Да кусты осмотри, найди... что за сволочь!..
- Обязательно.
Позвонив в милицию, суматошно и бестолково рассказав о случившемся, Мурзин выбежал во двор, к машине, но та уже исчезла в темноте. Он сунулся было в комнату, где на столе, страшно неподвижный, лежал Лешка Миронов, но молоденькая сестричка с неожиданной напористостью выставила его в коридор.
В коридоре тускло горела лампочка, пахло обычной для больниц смесью лекарств, было пустынно и тихо. Послонявшись по коридору, помаявшись в ожидании какое-то время, ему показалось - не меньше часа, Мурзин снова шагнул к двери. Но дверь сама открылась, и вышел врач. По лицу его ничего нельзя было прочесть, и Мурзин спросил шепотом:
- Ну, как?
- Плохо, - сказал врач и взял Мурзина за руку. - Вы кто ему?
- Друг... Как он?
- Он умер.
- Как умер?!
Врач пожал плечами.
- Да вы что?! Крови почти не было, ранка - чуть-чуть...
Врач ничего не ответил, успокаивающе погладил Мурзина по плечу и ушел.
Дальше все было как во сне. Пришли какие-то люди, переложили Миронова на высокую тележку с желтым дощатым верхом, накрыли простыней, пятнистой, неопрятной.
Затем с обычным воем подкатила полосатая "Волга". Два милиционера с короткими автоматами наполнили больницу громкими голосами, топотом. Третий, в гражданском пиджаке, кругленький, маленький, похожий на ночного гуляку, пошептавшись с врачом, подошел к Мурзину, представился:
- Лейтенант Воронков. Это вы привезли труп?
- Какой труп?!
- Ну, убитого.
- Мы товарища привезли, раненого, сердито ответил Мурзин.
- Мы - это кто?
- Я и Маковецкий. Он поехал собрать вещи.
- Тоже пьяный?
- Разве я пьян?
- Ну, выпивши, не отрицаете?
- Не отрицаю.
- Очень хорошо. А где пистолет?
- Какой пистолет?
- Из которого убили. Мелкокалиберный.
Первое желание было - наорать. Но Мурзин сдержался. На то и милиция, чтобы задавать дурацкие вопросы.
- Никакого пистолета у нас не было.
- У кого же он был?
- У кого был, того и спрашивайте.
Лейтенант внимательно посмотрел на Мурзина, усмехнулся, почесал левое ухо.
- Спросим. А пока вам придется поехать с нами. - Он повернулся к медсестре, сидевшей за столом и, как ни в чем не бывало, читавшей книгу. Когда другой приедет, скажите ему, чтобы ехал в райотдел. Сразу. Это в его интересах, так и скажите.
В милиции пришлось рассказывать все в подробностях, отвечать на странные и нелепые, как думалось Мурзину, вопросы. Затем лейтенант дал ему расписаться под протоколом и велел до утра дожидаться в коридоре.
- Как рассветет, поедем на место преступления, - сказал он.
Сидя на скользкой, отполированной бесчисленными посетителями скамье, Мурзин пытался взремнуть, но у него ничего не получалось. Вспомнил о бумажнике Миронова, достал. Паспорт он отдал лейтенанту еще в больнице, а бумажник опять сунул в карман и забыл. Теперь он с непонятной боязнью рассматривал его. Денег было немного - несколько 50-тысячных купюр, - и какие-то бумажки. Одна заинтересовала. На ней были немецкие имена и фамилии, и цифры, цифры, явно номера телефонов с междугородными и международными индексами. В подробностях вспомнил все, что говорил Миронов о документах, которые будто бы имеются где-то в Германии и которые надо непременно добыть. И понял: теперь это полностью его дело. Как завещание.
Дремотное состояние сразу прошло. Мурзин вскочил, толкнулся в дверь, куда ушли милиционеры, но дверь оказалась запертой. Пошел к дежурному, скучавшему у телефонов.
Отодвинув стекло, отгораживавшее дежурку от коридора, и выслушав Мурзина, дежурный не очень вежливо разъяснил:
- Велено ждать, ждите. Говорите спасибо, что в коридоре, а то ведь у нас вон для ожидающих-то.
Он показал на металлическую клетку в углублении стены, усмехнулся и задвинул стекло, отгородился.
Очередной раз Мурзин очнулся, когда темное окно в конце коридора посветлело. Снова пошел к дежурному, попросил разрешения позвонить в больницу.
- Что надоть? - отозвался скрипучий сонный голос.
- Больница?
- Ну, больница.
- Маковецкий не приезжал?
- Это какой же?
- Мы привезли раненого в голову. Он умер.
- Царство ему небесное.
- А Маковецкому велено ехать в милицию.
- Это который умер?
- Да нет же, кто привозил. Он уехал и должен был вернуться в больницу. Ему надо в милицию.
- Никто не приезжал.
Трубка зачастила гудками. Это было очень странно, что Маковецкого до сих пор нет. Может, что на дороге? И верно ведь, нетрезвый за рулем. Мурзин нервно прошелся по коридору, постучал в запертую дверь. Милиционер, открывший ему, был взъерошен, волосы торчали рыжим гребнем. Ослабленный ремень свисал вправо, кобура с пистолетом съехала на живот.
- Чего тебе?
- Лейтенат говорил, что утром поедем. Светло уже.
- А, ладно.
Он закрыл дверь, и Мурзин ясно услышал, как защелкнулся замок.
Прошло еще больше получаса, прежде чем дверь снова открылась. Теперь оба милиционера с автоматами и лейтенант в гражданском выглядели вполне бодрыми.
Уже в машине лейтенант спохватился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84