Лучший хирург, и ч
то интересно: с протезом вместо ноги.
Но, как оказалось, не только в том было счастье, что от перитонита спасли, г
лавное Ч не поехал в Ленинград.
Дня через два после операции принесли ему пакет с фруктами Ч апельсины,
мандарины, яблоки Ч и записку: «Юрочка, как ты себя чувствуешь? Что тебе н
адо, напиши. Лена».
Юра опустил записку. Лена пришла! Пришла все-таки! Уставший, измученный бо
лью, он расчувствовался, даже в горле запершило. Значит, любит его, если вс
е простила, не ревнует больше.
Правда, мелькнула и неприятная мысль: а может, это их интеллигентские шту
чки?.. Что бы ни было в прошлом, надо в трудную минуту прийти на помощь, прояв
ить внимание, сочувствие. Так принято у приличных людей, ведь о
ни приличные люди... Никто к нему не пришел, а она пришла. Только В
утковский Александр Федорович звонил, справлялся о здоровье, но он начал
ьник, ему положено проявлять заботу о подчиненных. Ну и мать, конечно, прих
одила. Принесла какую-то бестолковщину, пироги, дура, испекла, хоть бы у вр
ача спросила, что можно, чего нельзя. А ему тут ничего и не нужно, кормят хор
ошо, центральная больница НКВД все-таки... А Лена по-интеллигентному: манд
арины, апельсины Ч не еда, не пироги с гречневой кашей, а знак внимания.
И все же не из приличия она явилась! Не может забыть его. Такие, как она, не з
абывают. И таких, как он, тоже не забывают. Не хлюпик Мужчина!
Ч Пишите ответ, Ч сказала сестра.
Ч Трудно писать... Пусть зайдет на пару минут.
Ч В палату нельзя. Начнете ходить, выйдете в коридор, у нас тут зальчик ес
ть для посещающих. Потерпите.
На обороте Лениной записки Юра написал:
«Леночка, спасибо за передачу. Мне ничего не надо, все есть, не беспокойся.
Хочется повидаться. Через два дня мне позволят ходить, и я выйду к тебе. Пр
иходи...»
И, подумав, дописал: «Целую».
Через два дня Юре позволили вставать, в тот же день пришла Лена.
Они сидели в небольшом холле неподалеку от Юриной палаты. У Лены на плечи
был наброшен белый халат с болтающимися завязками, под халатом синий кос
тюм, белая блузка, на ногах высокие боты, обтягивающие полные, сильные ног
и. Никогда он не мог равнодушно смотреть на ее ноги, и запах ее духов волно
вал... Красивая, здоровая, сияющая, а он в уродливом фланелевом халате, под х
алатом нижнее белье, на ногах шлепанцы, небритый.
Ч Узнала меня, Ч усмехнулся Шарок, Ч я, наверное, похож на покойника?
Ч Не преувеличивай, Ч улыбнулась Лена, Ч немного бледный, это естеств
енно в больнице. Сколько тебя здесь продержат?
Ч Недели две-три.
Ч Не горюй, я буду тебя навещать.
Хорошая все-таки баба! Чужая, но хорошая, годится! Добрая, ласковая, любит е
го, он это видит, опять на все готова ради него, и тем не менее есть какая-то
точка отталкивания, так, что ли, это называется по-научному. Именно ее доб
рота, ласковость, порядочность, деликатность, все, что так приятно в ней, п
ротивопоказано ему Ч он не может быть с ней откровенен, не может быть так
им, каков есть на самом деле.
С Викой Ч поблядухой Ч он мог бы быть откровенным, конечно, будь она не с
тукачкой, а женой. С ней можно было бы говорить начистоту, выложить всю под
ноготную без всяких там цирлих-манирлих, и поняла бы, и совет хороший дала
. А с Леной нельзя. Нужно приспосабливаться к ее представлениям о морали и
нравственности. А какая мораль и нравственность в его деле, в его жизни, да
и существуют ли они вообще?
Какая мораль и нравственность у ее отца, уважаемого Ивана Григорьевича Б
удягина? Скольких людей он перестрелял, будучи председателем Губчека? Ка
кой моралью руководствовался, отправляя людей на тот свет? Интересами пр
олетариата? А кто определил эти интересы? Партия? Ленин? Прекрасно. И он, Ша
рок, тоже руководствуется интересами пролетариата, только определяет и
х теперешний вождь партии Ч товарищ Сталин. Но объяснять все это Лене бе
ссмысленно. О людях он должен говорить, как и она, уважительно, о преследуе
мых тоже, как и она, с сочувствием. Сказал однажды что-то поперек, она не воз
разила, но посмотрела испуганно, испортила ему настроение.
В постели баба горячая, покорная, притягивает к себе, не оторвешься. Все эт
о так, но и поговорить ведь с кем-то надо... Какой толк из того, что она таскае
тся к нему в больницу каждый день?
Ему бы выложить ей все, что его волнует, погоревали бы вместе, что сорвался
Ленинград, прикинули бы, кто из ребят мог попасть на его место в команду З
апорожца. А вместо этого они болтают о какой-то чепухе, говорит он не то, чт
о думает, все время настороже, как бы не сказать не то слово, как бы не увиде
ть ее испуганные глаза, это тяготило Шарока. Но и порывать не хотелось...
Шарок выписался из больницы, и их встречи снова возобновились от случая
к случаю.
Юра работал по ночам, Лена работала днем. Да и встречаться было негде: квар
тира дьяковской Ревекки отпала, хватит с него того провала с Викой. Пару р
аз они съездили на дачу к Лене в Серебряный Бор, дача зимой отапливалась, н
о по выходным кто-то приезжал и на каникулах жил Владлен, катался на лыжах
.
Как-то Юра позвонил ей вечером с работы. Она обрадовалась, спросила, как д
ела.
Ч Устал, как собака, возился тут с одним сукиным сыном.
Она, конечно, тут же замолчала. Чистоплюйка. Принцесса. Не то сказал, видит
е ли, не для их нервов такие слова. Он измотан, как мочалка, не может же он вз
вешивать каждую фразу.
Ч Ладно, не думай о наших заботах. Расскажи о своих.
Ч У меня ничего, все по-прежнему.
Ч Я тебе просто так позвонил, Ч сказал Шарок, Ч давно не слышал твой гол
ос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35