Ч Где?
Ч В Сибири.
Ч Сибирь большая.
Ч На Ангаре где-то.
Ч На Ангаре где-то, Ч повторил Иван Григорьевич не то задумчиво, не то на
смешливо. Ч Ладно! Если что узнаю, сообщу, если не узнаю, не обессудь...

10

Вика сказала Варе не всю правду. Архитектор действительно много работал
, она действительно мало его видела, но она примирилась бы с этим: когда му
ж весь день занят, а ты весь день свободна, то жизнь-праздник можно устрои
ть и без него. Но для такой жизни нужны деньги, а Архитектор половину зарпл
аты отдает своей бывшей жене, ее детям, достаточно, между прочим, взрослым
, чтобы самим зарабатывать на жизнь. А с ней, с Викой, завел глупейший разго
вор о том, что ей следует чем-нибудь заняться: пойти на службу и учиться, ещ
е не поздно. Этого не хватало! Ведь у нее есть официальное положение Ч
жена по их официальному хамскому статуту Ч она домашня
я хозяйка и имеет право не работать... Он не жалеет, не бережет ее. Все е
го интересы в работе и в бывшей семье... Дает им деньги, не прервал с ними отн
ошений, ходит на их семейные праздники. Даже Новый год умудрился встрети
ть и с Викой Ч до двенадцати, и с ними Ч после двенадцати. «Поеду навещу д
етей, я им обещал». Там, видите ли, семья, а здесь что?
Даже вещей своих не перевез, явился с чемоданчиком, а в чемоданчике пара р
убашек, пара кальсон и подтяжки. Вот тебе и гений! Он не только не поделил с
женой «совместно нажитое имущество», все оставил. И библиотеку оставил,
а ведь библиотека нужна ему для работы. Истинный его дом там, и в тот дом он
вернется. Вика не сомневалась в этом, да и не слишком жалела, такая жизнь е
е не устраивала. Получился не праздник, а тусклятина.
Вика не спорила с ним, понимала: все держится на ниточке и если конфликтов
ать, то ниточка оборвется. А рвать ее нельзя. Новую жизнь, новую судьбу над
о устраивать, именно пока она жена Архитектора. Не подобрать ее должен
другой, наоборот, она ради другого пожертвует свое
й счастливой семейной жизнью. Чего не сделаешь ради любви!.. И тогда ее нов
ое замужество снова станет событием, и прежде всего событием для ее ново
го избранника.
Опять возникла мысль о летчике. Но где они, где их искать? Это фантазии. К то
му же Вика почти нигде не бывала. Сидела дома.
Дом Марасевичей по-прежнему был полон людей, оживлен и хлебосолен. По-пре
жнему посещали его московские знаменитости. Композитор? Художник? Нет, с
лишком неустойчиво их положение.
Братец ее громил всех подряд, писал о музыке, о театре, живописи, литератур
е, вел знакомство со знаменитыми писателями, знаменитыми поэтами, многие
из них бывали у Марасевичей, участвовать в их беседе ей было трудно Ч она
, честно говоря, ничего не читала, скучно: ударники, энтузиасты, заводы и фа
брики, чугун и сталь. Но внимательно слушала собеседника, восхищалась ег
о рассказом, давая понять, что ценит его ум и образованность, это всегда ль
стит людям.
Один был молодой, тридцатилетний, маленький, худенький, суетливый, тольк
о что опубликовал роман, который все читали, все хвалили, даже Вика его про
читала, славу Богу, это был роман не про ударников, а про кулацкое восстани
е, читать можно, хотя сам писатель был не интеллигентен, сын не то деревенс
кого попа, не то дьячка. Блистательный дебют так ошеломил его, так вскружи
л голову, что он никого не слышал, кроме себя, никого не видел, даже не оцени
л, как внимательно слушает его Вика, отстранился, посмотрел на нее с недоу
мением: он вовсе не желал, чтобы его собеседник молчал, наоборот, он хотел,
чтобы говорили о нем, о его романе, а уж коли молчишь, тогда он сам расскаже
т, как хвалят его роман другие люди в других домах.
Может быть, Вике и удалось бы увлечь его, но он быстро исчез, как говорил Ва
дим, уединился, чтобы написать новый роман о троцкистском подполье Ч ус
пех, мол, надо развивать.
Появился другой писатель, постарше, лет, наверное, под сорок, петербургск
ий интеллигент, очки в роговой оправе, живал за границей, писал что-то экз
отическое, про Азию, как будто насчет басмачей, но тоже вскоре исчез, хотя
Вике казалось, что уж тут-то она преуспела: она и поддакивала ему, и ахала, в
сем своим видом давая понять, что таких людей еще не встречала. Но не вышло
: и этот куда-то смылся, кажется, на Восток, писать новый роман. Осечка за ос
ечкой, из всех, кто приходил к ним в дом, Вика никого и не окрутила.
Встречи со старыми знакомыми прекратились, в рестораны Вика не ходила Ч
Архитектор был занят, а ходить без мужа значило разрушить созданный ею ж
е образ великосветской дамы.
Трепалась по телефону с Ноэми, с Ниной Шереметевой (весело жили девки, не т
о что она), но в гостях бывала только у Нелли Владимировой, вышедшей замуж
за богатого французского коммерсанта Жоржа.
Этот французик не нравился Вике Ч низкорослый, толстогубый, поглядывал
на женщин масляными глазками, по-русски почти не говорил или притворялс
я, что не говорит, только иногда неожиданно запевал: «Марья Сидоревна, Мар
ья-си, Марья-до, Марья-ре», Ч делая ударение на «си», «до», «ре», и глупо сме
ялся.
Но квартира у них шикарная, ковры, старинная мебель, фарфор, собственная м
ашина, заграничные тряпки, много тряпок, Жорж, видно, был и в самом деле бог
ат, хотя, чем он занимался, никто не знал, и Нелли на этот счет темнила.
В общем, Нельке повезло. А что в ней? Лошадь! Здоровая, костистая, а вот мужик
и на нее кидаются. И Жоржа подцепила. А он ниже ее на полголовы. «Ты его ночь
ю не заспишь, не придавишь?» Ч смеялась Вика. «Не беспокойся, Ч отвечала
Нелли, Ч он сообразительный, находим нужное положение».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35