В этом письме ничего от Вари не было. Он надорвал второ
й конверт, опять нет.
Третий. Наконец-то! Его охватывала радость, даже когда он видел ее почерк.
Варя писала коротко: «У меня ничего нового. Живу, работаю, скучаю... Ждем теб
я».
А что она еще может открыто написать ему? Ничего... Так же, как и о
н ей. Но ему достаточно и этих слов. Главное, она ждет его , ему ос
талось торчать в этой проклятой Мозгове уже меньше двух лет. Вот что глав
ное! И после этого, дадут ему жить в Москве или не дадут, они все равно увидя
тся!
Улыбаясь, он рассовал по карманам письма.
Ч Всеволод Сергеевич, идите ко мне, посмотрите пока газеты, мы скоро прид
ем.
Савва Лукич, добрая душа, золотой прямо-таки старик, свернул цигарку.
Ч Чо письма-то попрятал. Читай, читай.
Ч Потом посмотрю, Ч ответил Саша.
Стало смеркаться, кончили работу, сложили инструмент в ящик, запрятали м
еж бревен.
Дома Всеволод Сергеевич протянул Саше газету.
Ч Читайте!
Ч Подождите, дайте хоть раздеться.
Саша снял полушубок, шапку, положил на печь кокольды, рукавицы, переобулс
я, потом взял газету.
Постановление ЦИК СССР о терроре, опубликованное сразу после убийства К
ирова, гласило:

1. Следствие по этим делам зак
анчивать в срок не более десяти дней.
2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рас
смотрения дела в суде.
3. Дела слушать без участия сторон.
4. Кассационные обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о п
омиловании, не допускать.
5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедлен
но по вынесении приговора.

Ч Это закон военного времени, Ч сказал Всеволод Сергеевич, Ч но ведь в
ойны, кажется, нет. Никакая власть не смеет лишать обвиняемого права на за
щиту, а это постановление лишает подсудимого не только адвоката, но и воз
можности защищаться самому Ч если ему вручают обвинительное заключен
ие за сутки, то он не готов к защите. Никто не смеет лишать обвиняемого пра
ва на кассацию, судьи могут ошибиться, никто не имеет права лишать обвиня
емого надежды на помилование, без милосердия не могут существовать госу
дарства. Постановление хуже законов военного времени, ведь речь в нем ид
ет не о совершенном убийстве, а вообще о терроре против работн
иков Советской власти, это понятие растяжимое Ч под террор можно подвес
ти все что угодно, под работником Советской власти можно понимать кого х
отите, начиная со Сталина и кончая колхозным счетоводом, которого мужик
угрожал прибить за обсчет в трудоднях. Это постановление о неконтролиру
емом уничтожении невинных и беззащитных людей. Это закон о массовом безз
аконии.
Он покачал головой.
Ч Помните, что сказал Пушкин Гоголю, прослушав первые главы «Мертвых ду
ш»? «Боже, как грустна наша Россия». Что же можно сказать после такого пост
ановления? «Несчастная Россия»?! И заметьте, какая оперативность: 1 декабр
я убили Кирова Ч и уже готов и опубликован новый закон. Как это вам, а?
Ч Я вам не рассказывал, Всеволод Сергеевич, о своем следователе. Дьяков е
го фамилия. Такой сухарик в очках. Редкостная сволочь. Шил мне дело. И, знае
те, обижался, когда я не подписывал протокол, надувал губы: «Вы не хотите р
азоружаться перед партией». Дерьмо! Почему я о нем вспомнил? Да... Выйди так
ое постановление года полтора назад, он мог бы и мне предъявить обвинени
е в терроре. Логика простая. Почему в праздничном номере стенгазеты вы не
упомянули имени товарища Сталина? Потому что вы против товарища Сталина
. Вы не хотите, чтобы он руководил страной. А как вы можете его устранить? То
лько убив. Ах, вы никогда не говорили об этом? Еще бы, о таких вещах не распро
страняются, Но вы вынашивали это намерение и при благоприятны
х обстоятельствах его бы осуществили. Вы потенциальный террорист, ваши д
рузья Ч потенциальные террористы, все вместе вы Ч террористическая ор
ганизация. Значит Ч суд без защитника, приговор без права обжалования, р
асстрел через час после суда.
Ч Да, Ч согласился Всеволод Сергеевич, Ч вам в этом смысле повезло.
Саша усмехнулся.
Ч Выходит, я просто счастливчик. Не выпить ли нам по этому поводу?
Ч Не возражаю. Кстати, я вам объясню, почему вы действительно счастливчи
к...
У Саши было немного спирта, хозяйка нарезала копченого хариуса, захлопот
ала у печи.
Саша перечитывал письма, Всеволод Сергеевич просматривал газеты.
Ч Что делается, Саша... Повсюду суды, массовые расстрелы, из Ленинграда вы
слали тысячи дворян, бывших буржуев, детей бывших дворян, детей бывших бу
ржуев Ч а они за что? А народ?! Народ безмолвствует? Что вы?! Народ не безмол
вствует, народ требует расправы. От Владивостока до Одессы митинги: разо
блачить, уничтожить, расстрелять! И партия не молчит! Коммунисты каются, б
ьют себя в грудь, признают свои ошибки: не досмотрели, не доглядели. Но не п
омогает. Эти покаяния считаются недостаточными, неискренними.
Хозяйка вынула из печи чугунок с картошкой.
Саша позвал к столу Савву Лукича. Сели. Выпили по рюмке, закусили, налили п
о второй.
Ч Так почему же я счастливчик? Ч спросил Саша.
Ч Потому, что вы находитесь в Мозгове, Ч сдирая шкурку с рыбы, ответил Вс
еволод Сергеевич, Ч вы живете в стерильной обстановке. Будь вы на свобод
е, вы тоже должны были бы участвовать в этих митингах, требовать расстрел
а, уничтожения.
Ч Мог бы и не участвовать.
Ч Работая на предприятии, вы от митинга никуда бы не ускользнули, вместе
со всеми голосовали бы за расстрел, потянули руку вверх, потому что, если б
ы не потянули, тут же с собрания вас увезли бы куда следует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35