Олег жил в пятикомнатной квартире с мамой, женой Ксюшей, которая была вдв
ое моложе его и три месяца назад родила ему дочь. Имелась еще двухэтажная
теплая дача под Москвой. Однако все это безраздельно принадлежало его эн
ергичной царственной матушке Галине Семеновне, и крошечный кабинет в ре
дакции оставался единственным местом, где он чувствовал себя защищенны
м, как в раннем детстве под столом, когда вокруг шумят взрослые приставуч
ие гости, а ты сидишь, укрытый мягкими складками скатерти, и тебя не видно.

В одиннадцать утра, в четверг восьмого июня вокруг Олега в его любимом ра
бочем кабинете плескалась такая мягкая, свежая, перламутровая тишина, чт
о он даже не стал включать музыку. Олег уже второй час сидел перед экраном
компьютера. Тонкие вялые пальцы зависли над клавиатурой и заметно дрожа
ли. На белом экране чернели огромные жирные буквы, всего две строчки:
«Творчество есть акт душевного эксгибиционизма. Николай Васильевич Го
голь искусственно удлинил свой нос, чтобы он напоминал его половой орган
».
Олег собирался написать статейку о том, что все гении были сумасшедшими.
Собирался давно, уже второй месяц. Каждый день он садился за стол, включал
компьютер, производил на свет не более трех фраз, уничтожал, писал следую
щие, опять уничтожал, и так до бесконечности. Сегодня, кажется, был удачный
день. Из написанного Олег изъял только одно слово «эксгибиционизм», зам
енив его более простым и емким: «стриптиз». Однако словосочетание «душев
ный стриптиз» неприятно резануло по глазам. Это был штамп, а штампов он те
рпеть не мог. Он опять уничтожил все, стал мучительно выдумывать новую фр
азу для начала статьи, но тут зазвонил внутренний телефон.
Олег удивился. Вчера очередной готовый номер был заслан в Финляндию, из э
того следовало, что сегодня до часа дня никто из сотрудников на работе не
появится, и никаких визитеров он не ждал.
Ц Олег Васильевич, девушки к вам просятся, Ц сообщил охранник.
Ц Какие девушки? Ц поморщился Олег и хотел уже сказать, чтобы никого к н
ему не пропускали, но охранник произнес в трубку с лукавым смешком:
Ц Одинаковые.
До Олега дошло наконец, о ком идет речь. Семнадцатилетние близняшки, очен
ь хорошенькие. Он познакомился с ними примерно полгода назад, имел глупо
сть дать им свой рабочий телефон, с тех пор они регулярно звонили и нескол
ько раз заявлялись в редакцию, просто так, в гости. На них обратил внимание
один из журнальных фотографов, вручил им визитку и обещал, что они попаду
т на обложку.
Ц Ладно, пропусти, Ц сказал он охраннику. Через минуту крошечный кабине
т наполнился мелодичным смехом и запахом резких сладких духов. Они вошли
, покатываясь со смеху. Прежде чем поздороваться с хозяином или хотя бы об
ратить на него внимание, принялись поправлять волосы и подкрашивать губ
ы перед зеркалом, толкаясь и резвясь, как сытые котята, затем уселись на по
длокотники единственного кресла, одновременно закурили, досмеялись и, т
олько когда окончательно оккупировали все пространство кабинета соизв
олили сказать хором:
Ц Привет. Как дела? Ц и тут же опять захихикали.
Они были красивы и нахальны. Высокие, тонкие, с длинными светлыми волосам
и, с правильными кукольными личиками. Их абсолютное сходство удваивало э
ффект, они это знали и вели себя так, словно их присутствие являлось огром
ным, незаслуженным подарком для всех окружающих. Обычно они одевались од
инаково, на этот раз их короткие открытые платьица были разного цвета. На
одной белое, на другой черное.
Ц Ну, и где ваш фотограф? Ц спросила та, что была в белом.
Ц Зачем давать телефоны, по которым невозможно дозвониться? Ц добавил
а черная.
Ц Я вообще-то занят, Ц хмуро заметил Олег, стараясь не глядеть на них.
Ц А вы позвоните фотографу домой. Там на визитке только телефон редакци
и и фотостудии. Домашнего нет.
Ц Хорошо, Ц кивнул Олег, Ц я позвоню. Но сейчас мне некогда.
Ц Что, так долго набрать номер?
«Ладно, Ц с раздражением подумал Олег, Ц если этот придурок Киса пообещ
ал снять их на обложку, пусть сам и разбирается».
Он достал записную книжку, нашел домашний номер фотографа, переписал на
бумажку и протянул девицам.
Ц Все, идите, мне надо работать.
Ц А ручонки-то трясутся, Ц сочувственно заметила белая и взяла у него б
умажку, Ц перебрал вчера, что ли? Ц она весело подмигнула и уставилась н
а Олега ясными, чистыми, небесно-голубыми глазами.
Ц Нет, Ц покачала головой черная, Ц водка Ц это слишком грубо. У Олега
Васильевича изысканный вкус. Олег Васильевич если пьет, то французский к
оньяк.
Ц От дорогого коньяка совсем другое похмелье, Ц заметила белая, Ц я по
дозреваю, что Олег Васильевич как истинный аристократ балуется кокаинч
иком или героинчиком.
Обе тихо захихикали, и белая, продолжая сжигать его ледяными прекрасными
глазами, грациозно соскользнула с подлокотника, обошла стол, коснулась
плеча Олега небольшой упругой грудью, прижалась губами к его уху и проше
птала:
Ц Пардон, я шучу.
Ц Как ты себя ведешь? Ц Олег отстранился и легонько хлопнул ладонью по
столу. Ц Слушайте, красавицы, будете хулиганить, на обложку не попадете.

Ц Ну, я же извинилась, Ц обиженно мяукнула белая и вернулась в кресло.
Ц Все, девицы, я занят, Ц буркнул Олег, уставившись в экран компьютера. Др
ожь била его все сильней.
Ц Олег Васильевич, можно, мы от вас позвоним фотографу? Ц спокойно, вежл
иво попросила черная.
Ц Нет. Я занят.
Ц Все творите, Ц вздохнула белая. Ц Можно вас спросить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24