Мертвое тело запытанного пленного торка
покоилось на полпути между оставленной стоянкой и длинной полосой из
красных пятен, конских костяков, полуголых человеческих тел - итогом
утренней стремительной атаки. По другую сторону лагеря остался еще
один след отдыха рати - разрытый местами до травы снег, россыпи
коричневых катышей, кострища конюхов: здесь паслись кони муромской
дружины. Лошадь - она ведь не мотоцикл, не машина и не танк; ее на
ночь не заглушишь и рядом с палаткой не оставишь, у нее тоже свои
естественные надобности имеются, которым среди многотысячного лагеря
не место.
Дружина уходила дальше, разбросав в стороны стремительные дозоры,
выпустив на много верст вперед головной полк, готовый либо встретить
врага и связать боем до подхода главных сил, либо разбить новый
лагерь, сэкономив для отдыха дружины лишний час. Уходила, вытянувшись
в две широкие колонны по обе стороны от обоза со съестными припасами и
фуражом, лубками, с запасенным в огромных мешках целительным болотным
мхом, с сотнями щитов, что трескаются, расползаются на ремнях,
разлетаются в щепы чуть не после каждой стычки.
Свой обтянутый тонкой яловой кожей и расписанный пятью
мальтийскими крестами - символами всех сторон света - деревянный диск
ведун не зря оковал по краю толстой железной полосой. Тяжело и дорого
- по и хватало такого щита на добрый десяток стычек. Для одинокого
путника, что не может менять оружие по пять раз за схватку - аргумент
немаловажный.
- То-о-рки!!!
- Проклятие! - Олег, который на этот раз был не одиночкой сам по
себе, а шел в составе общего войска, схватился за саблю и тут же
скривился от боли. Нет, сегодня он явно не боец. Только щитом
прикрываться и способен.
- Я тут, боярин! - моментально встрепенулся Будута. - Звал,
боярин?
- Толку с тебя...
Глядя на накатывающуюся с востока темную массу, ведун не спеша
снял с луки седла щит и поставил краем на колено, прикрывая тело и
конскую шею. Справа и слева защелкали тетивы, навстречу степнякам
взмыли, исчеркивая небо тонкими штрихами, тысячи стел. Почти сразу
навстречу вспорхнули тысячи их сестер. Олег вскинул щит над головой -
и почти сразу в него дважды ударили граненые наконечники, острые жала
которых выглянули с внутренней стороны почти на ширину пальца. Кому-то
по ту сторону обоза повезло меньше, и он, хрипло вскрикнув, сполз с
седла на землю. Впереди, жалобно заржав, понеслась лошадь, еще одна
рядом забилась на месте, высоко вскидывая задние ноги. Сидевший на ней
дружинник после третьего скачка вылетел через голову скакуна. Слева
пегая лошадка просто тихо упала на землю, придавив ногу не ожидавшему
такого всаднику. Воин отчаянно ругался, взмахивая тугим двугорбым
луком - то ли от бессилия, то ли от боли.
- Ур-ра-а-а! Ур-а-а!!! - От воинской колонны оторвались две
плотные массы сотни по три широкоплечих богатырей и не использующих
луки варягов, ринулись степнякам навстречу, опустив рогатины и склонив
головы к конским шеям. Олег на миг охнул, поразившись отважному
безумству, но тут же сообразил: все стрелы торки уже выпустили по
воинской колонне, и теперь остановить копейный удар способны только
такой же встречной атакой. А степняки, известно, прямой сечи
побаиваются.
Так и есть - черная плотная лава отвернула, уносясь обратно в
степь и оставляя под копыта кованой рати около полусотни своих
лишившихся скакунов товарищей. Некоторые пешие торки разворачивались,
вскидывали щиты, над которыми выглядывали блестящие кончики мечей,
некоторые с криками предсмертного ужаса пытались убежать от
откормленных русских скакунов - участь и тех, и других была одинакова.
Конные сотни промчались, не сбрасывая хода ни на шаг, и после них
осталось лишь кровавое бездыханное месиво.
- Похоже, счет опять не в пользу торков, - подвел приблизительный
итог Середин. - Наши раненые и безлошадные остаются при нас, а поганых
добивают поголовно. Это не считая стрел, что тоже нам достаются.
Ладно, посмотрим, что дальше будет. Сейчас они припасы стрел у своих
обозов пополнят да снова появятся.
- Не появятся, боярин! - гордо вскинулся Будута, разглядывая
рассеченный стрелой от пояса до самого низа подол тегиляя. - Бона, как
мы им дали! До света ныне бояться будут!
Олег только хмыкнул в ответ - и оказался прав. До сумерек торки
налетали еще три раза, теряя скакунов и людей, расстреливая десятки
тысяч стрел, спасаясь от встречных атак, причем не всегда успешно.
Два-три десятка коней с перекинутыми через седла мертвыми степняками
дружинники все-таки привели. Но все, чего смогли добиться поганые -
это задержать движение колонны на полчаса-час, пока пешие воины меняли
раненых или убитых коней на свежих из заводного табуна.
Тем не менее, вместо традиционного пира князь Гавриил созвал
вечером военный совет, состоящий, впрочем, из завсегдатаев всех
пиршеств: воевода Дубовей, трое попов с постными лицами, трое любимых
княжеских богатырей, молчаливых, но одним своим видом способных
усмирить самого ярого задиру, десяток родовитых бояр - за каждым из
них стояло не меньше сотни вооруженных холопов, - пятеро дружинных
тысяцких и два десятка сотников. Воеводу и нескольких сотников Олег
еще помнил после прошлого своего приезда в Муром, но остальных не
знал, а потому предпочел помалкивать, присев за спинами воинов на
чурбачок недалеко от входа в шатер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15