Особой точности не
требовалось - по плотной конной лаве промахнуться трудно, и было
видно, как то тут, то там катятся по снегу выбитые из строя всадники.
Русской рати доставалось куда как меньше: лошадей для дружины
конюхи подвести еще не успели - скакуны паслись почти в двух верстах
за лагерем, - а дружинники для стрелы цель неудобная: в шлемах, в
кольчугах, в колонтарях. В отличие от Середина, снимать на ночь доспех
почти никому в голову не пришло. Так что стреле разве сдуру в руку
незащищенную оставалось ткнуться или ногу через штанину порезать. Как
ни крути, а основная цель для лучников - кони.
Показалось - всего минута прошла, а атака уже закончилась. Бояре,
тяжело дыша, опустили луки. Холопы принялись торопливо собирать
вражеские стрелы - авось, сгодятся. Многие ратники устремились к
бьющимся на снегу вражеским коням: кто из торков ранен остался -
добить, кто мертв - обобрать. Стрелы собрать, опять же. Да и сами кони
- парное мясо. Не поленишься - вечером наваристый бульон в котле
забулькает, либо хороший окорок на вертеле над огнем удастся запечь.
Впрочем, среди степняков потерь тоже почти не было - с полсотни
пеших поганых, взмахивая полами халатов, убегали в степь. За многими
возвращались товарищи, подхватывая на коня и сажая за спину. Никто не
стрелял - колчаны на время опустели. Враги только переругивались
издалека, предлагали помериться мечами, поминали родственников и
животных. Но до прямой стычки дело не дошло.
- Не война, а конобойня какая-то, - вздохнул ведун, опуская щит. -
Кто сражается - мы или лошади?
- Не скажи, боярин, - ответил какой-то дружинник. - Десятка
три-четыре поганых мы повыбили
- А лошадей - не меньше трехсот, - кивнул в степь Олег. - Эх, нет
на вас зеленых человечков.
- Луговых, что ли? - не понял бородатый воин.
- Их самых. Пойду, оденусь. А то, чегой-то, не травень на улице.
Больше всего в здешних войнах Олег жалел именно лошадей. Люди хоть
понимали, на что идут, ради чего жизнями рискуют и муку принимают.
Коняги же несчастные просто теряли животы по преданности своей людям и
беззащитной доверчивости. Причем на каждого воина их погибало с
десяток, не менее.
Впрочем, заботы ведуна тут не понимал никто, да и не мог понимать.
Мясо здешние обитатели не привыкли покупать в магазине, да и кожу ради
поделок разных тоже чаще всего сами добывали. А после того, как
несколько раз собственноручно зарежешь на дворе милую ласковую
скотинку, освежуешь да стушишь на зиму ее теплый бочок, поставишь в
погребок в обвязанных промасленными тряпицами глиняных крынках -
поневоле относиться к братьям меньшим начнешь как к ходячим консервам,
с бонусом в виде мягкой шкурки и костей для поделок. С какой бы
любовью ни относился дружинник к своему боевому коню, ратному товарищу
и спасителю в жестоких сечах - а сожрет, чуть что не так, и не
поморщится.
- Вертай, Радо, к пологу, завязки заледенели! - услышал перекличку
прислуги Олег и заторопился назад в шатер.
Нужно было успеть одеться, схватить оставшееся оружие и прочие
вещи до того, как княжеские холопы свернут хозяйскую палатку и
отправят вперед, к новой стоянке. В головном отряде, известное дело,
завсегда кашевары и наместники идут - чтобы к приходу основных сил
успеть костры запалить, ужин сытный сварить, шатры и палатки для князя
и бояр богатых поставить, очаги внутри запалить. Не в холодный же снег
родовитым воинам спать ложиться!
Пока холопы сворачивали войлочные стены и складывали решетки
каркаса, ведун только-только успел влезть в бриганту, с трудом
застегнув здоровой рукой крючки, накинул налатник, скатал шкуру.
- Тута я, боярин, - наконец показался холоп, ведущий в поводу
серединских коней. - А че, сеча без меня случилась? Глянь, стрелы
торчат повсюду...
- Сам понимаешь, - пожал плечами Олег. - Углядели торки, что
главный богатырь земли русской Будута великий к табуну за конями
поскакал, да и решили удачу попытать, пока не так страшно.
- А че, - сдвинул овчинную шапку на затылок паренек. - Я бы не
осрамился, святым Панкратием клянусь!
- Это кто такой? - поинтересовался ведун, отступая от шкуры. -
Кинь узел чалому на холку, мне одной рукой несподручно.
- Болит, стало быть, боярин? Не помогли чары бесовские?
- Коли не чары, совсем бы отвалилась, - вяло возразил Олег. - Так
что за святой, которым ты клялся?
- Ну, хороший святой будет, - заюлил холоп. - Бога славил, людям
добрым помогал...
- И чем помогал?
- Всяко разно... Ну, батюшка наш, отец Панкрат, зазря бы имени
такого не взял бы, боярин? Оно всяко ясно.
- Ясно, - согласился Олег, наблюдая как Будута увязывает сумки. -
Стало быть, попом своим клянешься. Что ж, тоже неплохо. Тот, кому за
тебя ответить - завсегда рядом.
- Нешто ты, боярин, меж святым и батюшкой разницы не понимаешь? -
вроде даже обиделся паренек. - Святой - он ведь за ложь и покарать
может. Оттого ими и клянутся...
Будута затянул подпруги и подвел ведуну гнедую. Середин уже
привычным движением поднялся в седло, подобрал поводья. Хорошо
все-таки холопа своего иметь. Все и увяжет, и заседлает, и лошадей из
общего табуна приведет. Знай только подбородок держи повыше да щеки
гордо надувай, дабы на прочих бояр походить.
- Ну чего застрял, блаженный, - весело прикрикнул на холопа ведун.
- Аида, шевелись. Княжескую свиту нагонять надобно.
Рать уходила вперед, оставляя за собой обширный вытоптанный
участок зимней степи с оспинами кострищ, ровными черными кругами
вокруг них, да редкими кровавыми пятнами большей частью от зарезанных
на ужин скакунов - кто-то из коней захромал, кто-то отек ногами,
кто-то замучился коликами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15