каждый порез словно был обведен темным кружком, напоминавшим Мэгги любовный засос. Складывалось впечатление, что чьи-то губы постоянно присасывались к коже Гарольда, не оставляя на теле живого места.
- Откуда у вас эти порезы? - спросила она тихим голосом, полным затаенного страха. Страха?.. Да, призналась себе Мэгги, это настоящий страх. По шее бегали мурашки, волосы на затылке, чувствовала она, вставали дыбом.
Гарольд молча смотрел в пол.
Она придвинулась поближе и взяла его за левое запястье, стремясь получше разглядеть многочисленные раны. Он отшатнулся, прерывисто дыша.
- Почему вы сами наносите себе удары? - не унималась Мэгги, хотя страх и не отпускал ее.
Множество мыслей по-прежнему не давали Гарольду покоя, и он открыл было рот, чтобы дать хоть какое-нибудь объяснение своему шокирующему виду, но в голове с нарастающей силой зазвучали знакомые голоса.
- Я думаю, мне следует позвать доктора Паркина, пусть он...
- Нет! - Он почти закричал. - Нет!
- Необходимо что-то делать с этими порезами, Гарольд. Может, вы скажете, как вы их заполучили? Прошу вас.
- Я видел сон... - промямлил он.
- О чем? - Доктор взяла его левую руку в свою и на этот раз не встретила сопротивления. Она коснулась деревянным шпателем краев ближайшей раны, тут же убрав, когда Гарольд вздрогнул.
- Мне снится много чего, - уклончиво ответил он, вперив взгляд в дальний угол комнаты.
- Что же вы все-таки видите в этих снах, Гарольд? - Мэгги отвлекала его своими вопросами, чтобы получше рассмотреть порезы. Под локтем была свежая рана, и она промокнула ее марлевым тампоном - на этот раз Гарольд никак не реагировал.
- Огонь, - вяло ответил он. - Я вижу огонь.
- Не могли бы вы подробнее рассказать о ваших снах? - попросила доктор Форд.
- Я убил брата и мать, - признался Гарольд. - Вот почему они меня забрали.
От улыбки, которой он одарил ее при этих словах, у Мэгги все тело покрылось гусиной кожей, но она нашла в себе силы и размышляла над тем, насколько сильно травмирует его процесс сжигания выкидышей после абортов и почему он настойчиво называет их детьми. Как долго он сможет это выносить? Совершенно очевидно, что раны он нанес себе сам. Возможно, это своеобразное возмездие за совершенное преступление...
- Как умерли ваши брат и мать?
Он рассказал ей. И все тут же встало на свои места - и значение огня в его снах, и болезненная реакция на уничтожение эмбрионов.
- Иногда мне снятся сны об этом, - пояснил Гарольд. - Эта комната с печью...
Голову пронзила внезапная боль, неумолимые голоса, набирая силу, отдавали приказы.
- Расскажите мне, - попросила Мэгги.
Он с трудом проглотил слюну и мягко произнес:
- Я не могу сейчас припомнить. Лучше не говорить... Я не хочу даже думать об этом.
Мэгги кивнула и приставила к его груди стетоскоп. Сердце Пирса билось медленно. Давление оказалось чуть ниже нормы. Судя по всему, Гарольд должен чувствовать себя возбужденным и обеспокоенным, но ни один из жизненных показателей не подтверждал этого. Она попросила его надеть рубашку.
- Могу я идти? - осведомился Гарольд.
- Если вы уверены, что с вами все в порядке. Но мне было бы спокойнее, если бы вы согласились, чтобы я пригласила доктора Паркина и он осмотрел бы вас.
Гарольд снова решительно отказался, запихивая рубашку в брюки и надевая комбинезон.
- Я бы просила вас, Гарольд, заглянуть ко мне через пару дней.
Он кивнул, счастливый, что может уйти.
- Почему бы вам сейчас не пойти домой и не прилечь ненадолго?
- Мне уже лучше, благодарю вас.
Мэгги пожала плечами. Быстро попрощавшись, Гарольд вышел, прикрыв за собой дверь. Он медленно шел по коридору, в его голове возбужденно жужжали голоса.
- Я же ничего не сказал. Я сохранил тайну, - прошептал Гарольд. - Вы не причините ей вреда? - задал он вопрос в пустое пространство.
Голоса что-то отвечали, и Гарольд напряженно вслушивался, пытаясь понять.
* * *
Мэгги сидела за столом, задумчиво поглаживая ладонью волосы. За окном собирались серые дождевые тучи, и на стекло, как утренняя роса на паутину, оседала изморозь. В кабинете было темно, но она не спешила зажигать свет. Поглощенная мыслями, Мэгги сидела в сгущавшихся сумерках и никак не могла отделаться от впечатления, когда увидела исполосованное тело Гарольда. Что могло заставить человека нанести себе такие раны? Она долго смотрела на телефонный аппарат, раздумывая, стоит ли звонить прежнему психиатру Пирса. Возможно, если она лучше ознакомится с его историей болезни, легче будет понять, почему он сделал с собой такое. Не сводя глаз с телефона, Мэгги беспокойно барабанила пальцами по столу. Наконец поднялась, подошла к окну и не могла оторвать глаз от обкладывавших небо серых туч.
Если он видел кошмары, то, возможно, порезы наносил во время сна. Она слышала о людях, способных во сне поднимать такие тяжести, которые в состоянии бодрствования не могли и подумать сдвинуть с места. Видимо, в случае с Гарольдом действовал тот же принцип. Очевидно, и в нем пробуждалась эта подспудная сила во время сна, и он совершал то, что никогда не сделал бы наяву, в данном случае - это членовредительство... Мэгги глубоко вздохнула. Слишком просто что-то получается. Расстояния между порезами выглядят слишком тщательно вымеренными, раны нанесены совсем не беспорядочно. В отличие от психов, у которых случайно оказалось в руках режущее оружие и которые кромсают себя как попало. Складывалось впечатление, что им кто-то руководил...
Мэгги потрясла головой, пытаясь отбросить последнюю, как ей показалось, нелепую мысль. Во-первых, насколько ей известно, Гарольд жил один. У него было мало друзей и, скорее всего, отсутствовали враги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78