Генри Райдер ХАГГАРД
КОПИ ЦАРЯ СОЛОМОНА
Эту необычайную, но правдивую историю,
рассказанную Алланом Квотермейном,
он с чувством глубокой симпатии
посвящает всем прочитавшим ее
мальчикам - большим и маленьким

ПРЕДИСЛОВИЕ
Теперь, когда эта книга напечатана и скоро разойдется по свету, я
ясно вижу ее недостатки как по стилю, так и по содержанию. Касаясь
последнего, я только могу сказать, что она не претендует быть
исчерпывающим отчетом обо всем, что мы видели и сделали. Мне очень
хотелось бы подробнее остановиться на многом, связанном с нашим
путешествием в Страну Кукуанов, о чем я лишь мельком упоминаю, как,
например: рассказать о собранных мною легендах, о кольчугах, которые
спасли нас от смерти в великой битве при Луу, а также о Молчаливых, или
Колоссах, у входа в сталактитовую пещеру. Если бы я дал волю своим
желаниям, я бы рассказал подробнее о различиях, существующих между
зулусским и кукуанским диалектами, над которыми можно серьезно
призадуматься, и посвятил бы несколько страниц флоре и фауне этой
удивительной страны. [Я обнаружил восемь пород антилоп, которых мне
никогда не приходилось встречать, и много разновидностей растений, главным
образом из семейства луковичных. - А.К.] Есть еще одна чрезвычайно
интересная тема, которая была мало затронута в книге. Я имею в виду
великолепную организацию военных сил этой страны, которая, по моему
мнению, значительно превосходит систему, установленную королем Чакой [Чака
- король зулусов, живший в начале XIX века] в Стране Зулусов. Она
обеспечивает более быструю мобилизацию войск и не вызывает необходимости
применять пагубную систему насильственного безбрачия [король Чака запретил
своим воинам вступать в брак; только ветераны могли брать себе жен, и
притом столько, сколько каждый из них убил врагов в битвах]. И, наконец, я
лишь вскользь упомянул о семейных обычаях кукуанов, многие из которых
чрезвычайно любопытны, а также об их искусстве плавки и сварки металлов.
Это искусство они довели до совершенства, прекрасным примером которого
служат их толлы - тяжелые металлические ножи, к которым с удивительным
искусством приварены лезвия из великолепной стали.
Посоветовавшись с сэром Генри Куртисом и капитаном Гудом, я решил
рассказать простым, безыскусственным языком только наши приключения, а обо
всем прочем поговорить как-нибудь в другой раз, если, конечно, это явится
желательным. Я с величайшим удовольствием поделюсь сведениями, которыми
располагаю, со всеми, кто этим заинтересуется.
Теперь осталось лишь попросить читателя извинить меня за мой
неотесанный стиль. В свое оправдание могу лишь сказать, что я больше
привык обращаться с ружьем, чем с пером, и потому не могу претендовать на
великолепные литературные взлеты и пышность стиля, встречающиеся в
романах, которые я иногда люблю почитывать.
Вероятно, эти взлеты и пышность стиля желательны, но, к сожалению, я
совсем не умею ими пользоваться.
На мой взгляд, книги, написанные простым и доходчивым языком,
производят самое сильное впечатление и их легче понять. Впрочем, мне не
совсем удобно высказывать свое мнение по этому поводу. "Острое копье, -
гласит кукуанская пословица, - не нужно точить". На этом основании я
осмеливаюсь надеяться, что правдивый рассказ, каким бы странным он ни был,
не нужно приукрашивать высокопарными словами.
Аллан Квотермейн

1. Я ВСТРЕЧАЮСЬ С СЭРОМ ГЕНРИ КУРТИСОМ
Может показаться странным, что, дожив до пятидесяти пяти лет, я
впервые берусь за перо. Не знаю, что получится из моего рассказа и хватит
ли вообще у меня терпения довести его до конца.
Оглядываясь на прожитую жизнь, я удивляюсь, как много я успел сделать
и как много мне пришлось пережить. Наверно, и жизнь мне кажется такой
длинной оттого, что слишком рано я был предоставлен самому себе. В том
возрасте, когда мальчики еще учатся в школе, я уже вынужден был работать,
торгуя всякой мелочью в старой колонии [имеется в виду Капская колония].
Чем только я не занимался с тех пор! Мне пришлось и торговать, и
охотиться, и работать в копях, и даже воевать. И только восемь месяцев
назад я стал богатым человеком. Теперь я обладаю огромным состоянием - я
еще сам не знаю, насколько оно велико, - но не думаю, что ради этого я
согласился бы вновь пережить последние пятнадцать или шестнадцать месяцев,
даже если бы заранее знал, что все кончится благополучно и я так
разбогатею. Я скромный человек, не люблю крови и насилия, и, откровенно
говоря, мне изрядно надоели приключения. Не знаю, зачем я собираюсь писать
эту книгу: это ведь совсем не по моей части. Да и образованным человеком я
себя не считаю, хоть и очень люблю читать Ветхий завет [Ветхий завет -
большая часть библии, "священной книги" христиан и иудеев] и легенды
Инголдзби [сборник баллад, написанных английским писателем Баргэмом
(1788-1845) под псевдонимом Томаса Инголдзби].
Все же попробую изложить причины, побудившие меня написать эту книгу.
Во-первых, меня просили об этом сэр Генри Куртис и капитан Гуд.
Во-вторых, я сейчас нахожусь у себя в Дурбане, и делать мне все равно
нечего, так как боль в левой ноге снова приковала меня к постели. Я
страдаю от этих болей с тех самых пор, как в меня вцепился этот проклятый
лев;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14