Ц Слишком долго придется повторять одно и то же. Ведь вы знаете, впереди
Ц вечность!
Ц Не сыпьте соли мне на раны, Ц говорю я, Ц у меня и так настроение испор
тилось.
Мы долго молчали, потом он спрашивает:
Ц Вы рады, что попали сюда?
Ц Дедушка, Ц говорю я, Ц буду с вами откровенен. Это не совсем похоже на
то представление о блаженстве, которое создалось у меня, когда я ходил в ц
ерковь.
Ц Что, если нам смыться отсюда? Ц предложил он. Ц Полдня отработали Ц и
хватит!
Я говорю:
Ц С удовольствием. Еще никогда в жизни мне так не хотелось смениться с ва
хты, как сейчас.
Ну, мы и пошли. К нашей гряде облаков двигались миллионы счастливых людей,
распевая осанну, в то время как миллионы других покидали облако, и вид у ни
х был, уверяю вас, до-больно кислый. Мы взяли курс на новичков, и скоро я поп
росил кого-то из них подержать мои вещи Ц одну минутку Ц и опять стал св
ободным человеком и почувствовал себя счастливым до неприличия. Тут как
раз я наткнулся на старого Сэма Бартлета, который давно умер, и мы с ним ос
тановились побеседовать. Я спросил его:
Ц Скажи, пожалуйста, так это вечно и будет? Неужели не предвидится никако
го разнообразия?
На это он мне ответил:
Ц Сейчас я тебе все быстро объясню. Люди принимают буквально и образный
язык Библии, и все ее аллегории, Ц поэтому, являясь сюда, они первым делом
требуют себе арфу, нимб и прочее. Если они просят по-хорошему и если их про
сьбы безобидны и выполнимы, то они не встречают отказа. Им без единого сло
ва выдают все обмундирование. Они сойдутся, попоют, поиграют один денек, а
потом ты их в хоре больше не увидишь. Они сами приходят к выводу, что это во
все не райская жизнь, во всяком случае, не такая, какую нормальный человек
может вытерпеть хотя бы неделю, сохранив рассудок. Наша облачная гряда р
асположена так, что к старожилам шум отсюда не доносится; значит, никому н
е мешает, что новичков пускают лезть на облако, где они, кстати сказать, ср
азу же и вылечиваются. Заметь себе следующее, Ц продолжал он, Ц рай испо
лнен блаженства и красоты, но жизнь здесь кипит, как нигде. Через день посл
е прибытия у нас никто уже не бездельничает Петь псалмы и махать пальмов
ыми ветками целую вечность Ц очень милое занятие, как его расписывают с
церковной кафедры, но на самом деле более глупого способа тратить драгоц
енное время не придумаешь. Этак легко было бы превратить небесных жителе
й в сборище чирикающих невежд. В церкви говорят о вечном покое как о чем-т
о утешительном. Но попробуй испытать этот вечный покой на себе, и сразу по
чувствуешь, как мучительно будет тянуться время. Поверь, Стормфилд, тако
й человек, как ты, всю жизнь проведший в непрестанной деятельности, за пол
года сошел бы с ума, попав на небо, где совершенно нечего делать. Нет, рай не
место для отдыха; на этот счет можешь не сомневаться!
Я ему говорю:
Ц Сэм, услышь я это раньше, я бы огорчился, а теперь я рад. Я рад, что попал сю
да.
А он спрашивает:
Ц Капитан, ты небось изрядно устал?
Я говорю:
Ц Мало сказать, устал, Сэм! Устал как собака!
Ц Еще бы! Понятно! Ты заслужил крепкий сон, Ц и сон тебе будет отпущен. Ты
заработал хороший аппетит, Ц и будешь обедать с наслаждением. Здесь, как
и на земле, наслаждение надо заслужить честным трудом. Нельзя сперва нас
лаждаться, а зарабатывать право на это после. Но в раю есть одно отличие: т
ы сам можешь выбрать себе род занятий; и если будешь работать на совесть, т
о все силы небесные помогут тебе добиться успеха. Человеку с душой поэта,
который в земной жизни был сапожником, не придется здесь тачать сапоги.
Ц Вот это справедливо и разумно, Ц сказал я. Ц Много работы, но лишь так
ой, какая тебе по душе; и никаких больше мук, никаких страданий…
Ц Нет, погоди, тут тоже много мук, но они не смертельны. Тут тоже много стра
даний, но они не вечны. Пойми, счастье не существует само по себе, оно лишь р
ождается как противоположность чему-то неприятному. Вот и все. Нет ничег
о такого, что само по себе являлось бы счастьем, Ц счастьем оно покажется
лишь по контрасту с другим. Как только возникает привычка и притупляетс
я сила контраста Ц тут и счастью конец, и человеку уже нужно что-то новое.
Ну, а на небе много мук и страданий Ц следовательно, много и контрастов; с
тало быть, возможности счастья безграничны.
Я говорю:
Ц Сэм, первый раз слышу про такой сверхразумный рай, но он так же мало пох
ож на представление о рае, которое мне внушали с детских лет, как живая при
нцесса Ц на свое восковое изображение.
Первые месяцы я провел, болтаясь по царствию небесному, заводя друзей и о
сматривая окрестности, и наконец поселился в довольно подходящем уголк
е, чтоб отдохнуть, перед тем как взяться за какое-нибудь дело. Но и там я про
должал заводить знакомства и собирать информацию. Я подолгу беседовал с
о старым лысым ангелом, которого звали Сэнди Мак-Уильямс. Он был родом отк
уда-то из Нью-Джерси. Мы проводили вместе много времени. В теплый денек, по
сле обеда, ляжем, бывало, на пригорке под тенью скалы, Ц курим трубки и раз
говариваем про всякое. Однажды я спросил его:
Ц Сэпдн, сколько тебе лет?
Ц Семьдесят два.
Ц Так я и думал. Сколько же ты лет в раю?
Ц На рождество будет двадцать семь.
Ц А сколько тебе было, когда ты вознесся?
Ц То есть как? Семьдесят два, конечно.
Ц Ты шутишь?
Ц Почему шучу?
Ц Потому что, если тогда тебе было семьдесят два, то, значит, теперь тебе д
евяносто девять.
Ц Ничего подобного! Я остался в том же возрасте, в каком сюда явился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19