— Разве у тебя нет стыда?— Стыд? — Джеффри наморщил брови в недоумении. — А что это такое?— Нечто такое, чем ты не обладаешь, а следовало бы, — укорила его Далила.— Разве добьешься своего, будучи застегнутым на все пуговицы?— Чьи? — Она взглянула на него сквозь длинные ресницы. — Ах, сэр! По-моему, ты собираешься расстегнуть не только свои пуговицы!Он ослабил узел шнуровки и принялся за следующий.— Именно так. Ты разве никогда не слышала, что следует поступать так, как желаешь, чтобы поступали с тобой? — Он положил ей руку на шею и провел по спине. Она судорожно вздохнула, изгибаясь, потом засмеялась.— Ты ошибся, сударь! У меня сплошное платье, на нем вообще нет никаких застежек.— Не беда. — Его пальцы пробежались по ее груди, нащупывая ленту корсажа. — В таком случае я расстегну здесь.Она засмеялась, уворачиваясь, но Джеффри не отступал, и бант развязался.— Сударь! Да как вы посмели! — Она прижала руки к груди, хотя корсаж едва ли хоть чуть приоткрылся.Джеффри выпустил тесьму из рук.— Что же мне, по-твоему, делать?— Да все, что пожелаешь. — Она вздернула подбородок. — Но мои взоры устремлены куда выше.— Здесь нечему удивляться, — парировал Джеффри, — потому что мой взор устремлен в самый низ — ниже некуда.— Да нет же, нет! — отшатнулась Далила, наградив Джеффри свирепым взглядом. — Я, по сравнению с тобой, занимаю куда более высокое положение.Джеффри застыл на мгновение, потом ухмыльнулся;— Так ты приняла меня за оруженосца?— За кого же еще? — ответила она. — Разве твой друг не рыцарь?— А я для тебя недостаточно благороден? Или для ночки все-таки достаточно?— Может быть, и хватит, — низким с хрипотцой голосом произнесла она и шагнула ближе, так близко, что он ощущал ее тело, хотя между ними оставалось не менее дюйма. На мгновение глаза ее загорелись похотью.Но затем она вновь отскочила, а когда оглянулась, глаза ее стали холодны как лед, и трудно было представить себе взгляд более надменный.— Мне кажется, что ты вовсе не тот, кем хочешь казаться.— А мой друг?Она выразительно пожала плечами.— А он, полагаю, еще больше притворяется. Я непременно это выясню.— Неужели? — усмехнулся Джеффри. — А что у меня за Душой, ты тоже выяснишь?Она невозмутимо смерила его оценивающим взглядом, и на губах ее заиграла недобрая улыбка.— Если мне захочется; ведь тебе, я вижу, очень этого хочется.После чего убежала.Он понесся за ней, петляя между деревьями. На этот раз никто не смеялся, слышалось лишь горячее дыхание. Наконец Джеффри схватил красавицу за рукав. Она рванулась, споткнулась и упала на землю. Он, тяжело дыша, повалился рядом, пальцы лихорадочно пробежали по ее щеке, к шее и жарко вздымающейся груди.— Так сделай же то, что хочется тебе! Осуществляй свои желания, не размышляя, подобает ли это! И знай, что о таком, как я, ты могла только мечтать!— Да, возможно, ты таков, — вздохнула она, и дыхание ее оказалось благоуханным, будто курящийся, фимиам. — И все же я удержусь, пока не научу своего избранника наслаждениям, которые никогда не пресытят его!— И он прилепится к тебе навсегда? — поднял бровь Джеффри.— Воистину! Тогда и ты сможешь поухаживать за мной до победного конца! А пока, сударь, умоляю — прекрати!Дорогой ценой, неимоверными усилиями, но он подчинился, ибо Джеффри давным-давно поклялся себе не преследовать женщину далее, чем она сама пожелает. С тяжелым вздохом он заставил себя отпустить красавицу, думая о том, что если на самом деле она желает продолжения, то пусть пеняет на себя. Ей следовало более пылко проявлять свои чувства и быть поискренней, если она хотела, чтобы игра закончилась по-другому.— Что ж, как тебе угодно. Но посиди со мной немного.Обещаю, что лишь возьму тебя за руку и ничего более.— Зачем мне сидеть с тобой? — хмыкнула Далила, однако медленно приподнялась, не спуская с Джеффри подозрительного взгляда, оценивающего, непонимающего, недоверчивого.— Да просто полюбоваться этим волшебным гротом в лунном свете, — прошептал он. — Только посмотреть!Она села рядом с ним, оглянулась и, всплеснув руками, восхищенно ахнула.Сделав полный круг, они вновь оказались у грота эльфов, что, разумеется, не было для нее сюрпризом. Пока они играли в нимфу и фавна, взошла луна. Теперь сад блистал, как россыпь башенок и шпилей волшебного замка.Она смотрела, будто зачарованная, и волшебство сада охватывало ее, как разливался по телу жар его руки. Он держал слово — делал не более, чем обещал, но делал так, что заставил ее горько пожалеть о принятом решении. Она пообещала себе, что как только завоюет Алена, сразу исполнит все мечты Джеффри до последней капли и даже больше, много больше, пока не замучит его. Она использует его, иссушит, а затем воскресит, чтобы использовать снова — но исключительно для собственного удовольствия.
Возвращаясь к костру, они напустили на себя серьезный и целомудренный вид. Ален и Корделия, хоть и не выглядели такими же скромниками, но казались вполне довольными обществом друг друга.Ален же, со своей стороны, недоумевал, действительно ли глаза Далилы блестят исключительно от лунного света. Далила, в свою очередь, торжествовала, заметив, что Ален с Корделией вовсе не увлечены беседой. Она дала сопернице шанс, но та, как и следовало ожидать, воспользоваться им не сумела. Далила села у огня со вздохом, в котором превосходно сочетались скука и злорадство.Корделия, сверкнув глазами, спросила:— Действительно ли сад так хорош?— При лунном свете, — замурлыкала Далила, — кажется, будто ты у русалок в подводном гроте.Корделия ощутила, как в ней загорается ярость. Что там вытворяла с ее братом эта похотливая кошка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80