Он наклонил голову и бросился вперед...
Поднялся страшный крик. Тот, кого звали Бартоном, опрокинул Тома на землю и хрипло заорал:
— А! Ты хочешь спастись! Ты думаешь удрать от нас!,. Судить его немедленно!
— Да! Да! Линч! — заревели все вокруг.
Том эадыхало.....л давлением пальцев Бартона, сжимавших ему горло, а в это время мгновенно организовалось судебное заседание. Вокруг несчастного образовался круг. Самые старые и самые рьяные вызвались быть судьями. Тома поставили на ноги и повернули лицом к ним.
Председателем был обезьяноподобный субъект с маленькими злыми глазками.Воцарилось неожиданное молчание. Во всяком суде, как бы неправеден, как бы ненормален он ни был, всегда есть нечто внушительное и торжественное, действующее на воображение.
— Твое имя? — спросил председатель суда, называвшийся Роллингсом.
— Том Гардвин...
— Человек, который убит, брат ли он твой?
— Да... мой брат... мой бедный Марк...
— Марк. Гардвин?
— Да...
— За что ты убил его?,.
Том тупо посмотрел на него. Можно было подумать, что это обвинение он слышит впервые.
— Убил? — пробормотал он. — Убил? Как это?..
— Ну! Ну! — рявкнул Роллингс. — Потрудись отвечать! Ты убил своего брата?
— Нет! Нет! — вскрикнул Том.
Только теперь до него дошел весь ужасный смысл происходящего.
— Это ложь! — заревел он. — Убить брата!.. Клянусь, что это ложь! Это не я...
— Свидетелей, свидетелей! — закричала толпа. Тиллингест холодно и отчетливо заявил, что, услышав выстрел в горах, он прибежал на шум, нашел еще теплый труп там, на дороге, а в нескольких шагах — карабин, который убийца уронил во время бегства....
Этого было достаточно. Требование смерти было ответом на это показание, так прямо обвинявшее Тома.
— Линч! Линч! — ревели голоса.
Роллингс встал и с торжественной важностью начал советоваться с импровизированными членами суда. Толпа нетерпеливо роптала.Наконец он заговорил и, пародируя церемонию нормального суда, призвал Тома честно сознаться в совершенном преступлении.
Осужденный молчал.Тогда был вынесен приговор: «Смерть».Толпа тут же набросилась на несчастного и поволокла к ближайшему дереву.Гигант Кломп схватил его, собираясь лично исполнить обязанность палача...
Несколько минут спустя Арнольд Меси и Сэм Тиллингест, улыбаясь, смотрели на тело, качавшееся на ветви сосны... Так свершилось двойное преступление на Чертовой горе.Вот что читал Бам в бумагах, добытых ценой убийства Эффи Тиллингест.И, облокотившись на стол, он глубоко задумался...
6 СПАСЕНИЕ ДУШИ
Нам пришлось оставить на некоторое время нескольких действующих лиц. Теперь нужно снова связать цепь событий и возвратиться к Антонии Бартон.Однажды угром се муж вошел в комнату и присел рядом с пей. Она взглянула па пего и содрогнулась. Антония поняла, что это ее судья, полновластный вершитель ее судьбы.
— Сударыня, — сказал ей муж — вы меня не будете упрекать, надеюсь, что я принимал в отношении вас решительные меры. Я предложил вашему любовнику и вам самим способ искупить то зло, которое вы причинили...
Антония хотела что-то сказать, но Бартон жестом остановил ее.
— Я имел несколько свиданий с мистером Лонгсвордом. До сих пор мои попытки уговорить его остались безуспешными. И потому я вынужден, к величайшему моему сожалению, воспользоваться своими правами...
Молодая женщина содрогнулась. Она поняла скрытый смысл этих слов.
— Итак, — прошептала она, — вы осмелились бы совершить убийство?
— Однако, вы слишком вольно определяете то, что есть не более как акт строгого правосудия. Я не могу допустить присутствия незаконнорожденного в своем доме. Мне кажется, что я имею на это право. Но каково бы ни было принятое мною решение, я не хочу, чтоб вы упрекнули меня, что я не испробовал предварительно все меры...
Она удивленно подняла глаза. Неужели он явился с каким-нибудь новым предложением?
— То, что я вам предложу, — произнес он сухо, — конечно, покажется вам весьма странным. Но, я думаю, что теперь мы уже не можем удивляться ничему...
— Говорите, говорите, — стонала несчастная женщина, — вы заставляете меня испытывать смертельные муки!
— Позвольте мне объясниться..
И он начал размеренно и бесстрастно:
— С одной стороны, вы уже заранее любите этого ребенка, этот плод преступления... и готовы пойти на все, чтоб спасти его. С другой стороны, если вы упорствуете в исполнении моей воли, то знаете, что мое положение запрещает мне всякие действия скандального характера... Вам известна участь, которая ожидает в нашей стране неверную жену... Если я бы прогнал вас, то вы погибли бы. Но я не прогоню вас по той простой причине, что свет не должен ничего знать... Итак, я решил спасти и мою честь, и мои семейные права. Я не хочу вас публично позорить, точно так же, как не хочу допускать появления в моем доме этого плода разврата... разве что, как я уже имел честь объяснять вам, ваш любовник примет мои условия, которые могут все уладить: мне возмещают понесенный урон, а вам возвращают утраченную безопасность... Антония тихо плакала.
— Итак, — продолжал Бартон, — я говорил уже вам, что хочу сделать последнюю попытку... Я пригласил сюда господина Лонгсворда, он придет через несколько минут... и я хотел предупредить вас об этом обстоятельстве заранее, для того, собственно, чтобы вы удостоили меня своим содействием. Может быть, ваши слова будут красноречивее моих...
Антония встала, бледная как смерть.
— Он! Он придет сюда? Нет, нет, я не хочу этого! Бартон сжал руку ей до того сильно, что она чуть не закричала.
— Сядьте, сударыня, и не забывайте, что здесь, кроме меня, никто не имеет права говорить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61