Тот взял ее с видимым неудовольствием, а затем с инстинктивным любопытством бросил на нее взгляд.Он вдруг вытаращил глаза, побледнел и бросился вверх по лестнице, ведущей в кабинет банкира. Добежав, он, даже не постучавшись, толкнул сильным ударом дверь, распахнул ее и громко закричал:
— Эндрю Джонсон. Президент Соединенных Штатов! Меси вскочил со стула. Он подумал, что ослышался. Но узнал вошедшего с первого взгляда.
— Вы здесь! — воскликнул он, подбегая к Джонсону и низко кланяясь. — Какая честь для меня!
Он, конечно, еще долго выражал бы чувства горделивой радости, но Джонсон, скрестив руки на груди и не снимая шляпы, произнес:
— Итак, передо мной человек, позорящий нашу страну в глазах всего света...
Меси замер... Лицо президента было бледно: видно было, что ему стоит больших усилий сдержать себя. Его маленькие серые глаза сверкали гневным огнем, и Меси едва мог выдерживать этот взгляд.
— Милостивый государь, — пробормотал смущенный Меси, — я не понимаю...
— Довольно, — оборвал его Джонсон. —Я запрещаю вам говорить. Не смейте произносить ни слова... потому что — можете мне поверить — только весьма серьезные обстоятельства не дают мне возможности отдать вас сейчас же в руки полиции.
Меси был убит. Но его энергичная натура еще попыталась сопротивляться.
— В чем дело? Какая бессовестная клевета дала вам право говорить таким образом?!
Джонсон, присевший в кресло, с силой ударил по подлокотнику.
— Еще раз, — сказал он, — я приказываю вам замолчать... И не советую вам перебивать меня...
Меси, кусая губы, смотрел на президента.
— Вас зовут Арнольд Меси. Карьеру вы начали с банального воровства. Потом, совместно с таким же мерзавцем по фамилии Тиллингест вы убили двух честных людей. Вы разбогатели, но не перестали мошенничать. Что ж, натура есть натура... Вы заставили свою дочь выйти замуж за каторжника... Когда она стала вам мешать, вы заперли ее в дом умалишенных. Это еще не все. Вы пытались взорвать нефтяные колодцы Пенсильвании. Вы — преступник самого низкого, самого опасного сорта, преступник, для которого не существует достаточно сильного наказания! Это говорю вам я, Эндрю Джонсон, которого вы тоже убили бы, если б посмели, и который убил бы вас, будь он частным лицом...
Меси молчал. Его лицо покрывала смертельная бледность.
— Бедная страна! Нация безумцев! Что с тобой делают эти мерзавцы, которых ты принимаешь и которые идут на все, потому что ты им это позволяешь! Вот бандит, имеющий дерзость претендовать на одну из высших должностей, вот окровавленные руки, которые пачкают звездное знамя Америки!
Джонсон встал и с высоты своего громадного роста смотрел на низенького Меси, который дрожал от страха и ярости.
— И если я выдам его суду, - продолжал Джонсон, -то будет одним скандалом больше. Мы прочтем в газетах всей Европы, что в свободной Америке бандитов избирают в губернаторы! Но не это главное. Этот негодяй держит в своих руках состояния тысяч и тысяч семейств, и если его арестуют, сколько прибавится банкротов в нашей стране, а их итак хватает... Но это вор нубийца, а, следовательно, его необходимо наказать!
Пока Джонсон говорил, Меси поднял голову. Президент невольно давал ему шанс...
— Что же дальше? — спросил он.
Джонсон поднял руку, как бы желая ударить его... Вспыльчивая натура была готова взять верх... Но рука опустилась... Он вспомнил, что именно в эту минуту не имеет права быть человеком...
— А! Ты смеешь еще говорить! — воскликнул он. — Ты спрашиваешь, что дальше? Ты хочешь знать, что будет? Я сказал, что арест твой - разорение для страны... Вот ордер на твой арест, только что выданный Верховным Судом... Неужели ты думаешь, что мы отступим от нашего решения?
Меси издал крик ужаса и ярости.
— Погиб! — прошептал он. — Погиб!..
— Подлец, - сказал президент. — Ты еще и трус! В тебе нет даже гордости преступника... Слушай меня. Я не хочу, чтоб первый наш банкир сидел на скамье подсудимых, как убийца и вор... Я этого не хочу, и Верховный Суд предоставил мне право действовать по своему усмотрению... Итак, вот в чем дело: ты убил двух человек и обокрал их детей... Сколько ты имел денег, когда приехал в Нью-Йорк после убийства братьев Гардвинов?
— Сто тысяч долларов.
Джонсон показал Меси рукопись Тиллипгеста. Тот вскрикнул от удивления.
— Да, да, я понимаю, — сказал Джонсон, — та тетрадь, которую ты сжег, была копией... Но какое это имеет значение? А теперь подпишись на последней странице.
— Нет! — сказал резко Меси.
— Ну так я позову...
В душе у негодяя происходила страшная борьба... Он подписал.
— Ты сказал: сто тысяч долларов? Выписывай чек на эту сумму...
Меси открыл вексельную книгу и выписал чек. Президент взял его и внимательно прочитал написанное.
— Это еще не все... Ты передашь свой банкирский дом и все его операции Смиту Гендерсону... который ликвидирует твои дела таким образом, чтобы интересы всех, доверивших тебе свои капиталы, были соблюдены.
— Но это значит разорить меня! — вскричал Меси.
— Лучше разориться, чем быть повешенным, — холодно ответил Джонсон. — Подписывай доверенность. Я знаю, что у тебя тут есть все необходимое для подобного случая.
Президент вложил перо в руку Меси и громко продиктовал текст доверенности...
— Теперь позвони, — приказал Президент.
— Вы не прикажете арестовать меня? — спросил Меси, обезумев от ужаса.
— Господин Арнольд Меси, меня зовут Эндрю Джонсон, и я не позволю вам спрашивать меня, честный ли я человек!
Меси позвонил. Вошел служащий.
— Скажите людям, которые ждут меня внизу, что они могут войти, — произнес Джонсон.
Банкир уцепился за кресло, чтобы не упасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61