– У меня был лейтенант из четвертой роты [офицер связи из штаба полка].
– 22 – Сделали привал [,чтобы]. Нужно было разобраться в обстановке. Вперед пустили разведку, но и она [тоже] проплутала [до рассвета] в лесу. Стало совершенно ясно, что батальон окончательно заблудился [в лесу]. Карты местности у комбата не было.
– Где ваш лейтенант? – услышал старшина строгий голос комбата.
– Мне сказали ваши связные, что наш лейтенант находиться вместе с вами впереди.
– Я вашего лейтенанта не видел.
– У меня был лейтенант Татаринов [из тылов полка]. А вашего лейтенанта я с вечера не видел.
– Может, он к немцам удрал?
– Этого не может быть! – заикаясь, сказал старшина.
– Он лег спать в окоп вместе с солдатом Захаркиным.
– Ночью мы его с сержантом будили. Он посылал сержанта в разведку на берег Волги, сержант при мне докладывал лейтенанту обстановку. Он поднялся в окопе, сказал хорошо и потом снова лег.
– Утром посмотрим! Если до утра не вернется, будь спокоен, можешь не волноваться! О том, что ночью пропал ваш лейтенант в полку будет известно! Я это я обещаю тебе!
– Мне приказали забрать ваши два взвода в мой батальон. Вы будете по номеру пятая рота.
– Старшим пока назначаю тебя!
– Предупреди солдат, что вы теперь в составе моего батальона. Старшине ничего не оставалось делать. Он подчинился и положился на авось. Старшина только теперь понял и до мельчайших подробностей себе представил, что солдат с рубежа он снял без ведома лейтенанта. Связные заторопили его, и он запутался, затыркался и поддался их окрикам, он самовольно снял солдат и не разбудил своего командира. Теперь тот спит спокойно в окопе с Захаркиным, накрывшись с головой шершавым одеялом. Теперь лейтенанта обвинят в дезертирстве и отдадут под суд трибунала. Что он скажет, когда тот вернется? А то, что лейтенант вернется, у старшины сомнений не было никаких. Вскоре батальон подняли, и они снова тронулись в путь. Старшина шел по дороге, вел своих солдат и поминутно оглядывался. Он думал, что лейтенант вот-вот догонит их. Когда батальон вышел на опушку леса, было уже светло. Деревня, где накануне стоял штаб полка, была, как увидел старший лейтенант, занята немцам. На окраине справа у открытого со всех сторон бугра стояли тягачи и готовые к бою зенитки. Комбат не решился пойти на немцев в открытую со своей не полной сотней штыков.
– 23 – Он отошел в глубину леса и велел всем залечь. Комбат решил подождать. Бывают на войне такие случаи, когда немцы занимают деревню и постояв некоторое время уходят совсем. Если не подымать стрельбы и шума, немцы возможно и уйдут. А чем собственно стрелять? Человек шестьдесят солдат, один пулемет и пятизарядные винтовки против батареи зениток! Прошло часа два. Комбат вскоре увидел, что немцы начинают окапываться и уходить из деревни не собираются. Оставив солдат на опушке леса, он решил сам пойти и разыскать штаб полка. Две пары связных посланные на розыски вернулись ни с чем. Он знал, что тылы полка стоят за лесом на Тьме. В тылах полка, куда мы явились с Захаркиным, мы стали искать кого-нибудь из тылового начальства, чтобы спросить, где находятся наши. Нас проводили к капитану Матвеенцеву, тому самому, который при первой [с нами] встрече грозился нас всех отдать под суд.
– Вот вляпался! – подумал я, увидев его перед собою. Он ничего не сказал, что утром штаб полка в полном составе попал в плен к немцам. Об этом я узнал несколько позже. Он начал прямо.
– Сейчас был комбат и доложил, что ты этой ночью дезертировал к немцам.
– Как это понимать? Когда я здесь!
– Так и понимай!
– Он что, с перепою или конины объелся?
– Вот мой солдат. Он всё время [был] со мной.
– Опросите его, если мне не верите.
– Моё счастье, что в окопе я спал и остался не один.
– У меня, видит бог, есть живой свидетель!
– Вы бросьте тут про бога! Вы могли договориться заранее между собой.
– Хорошо! Опрашивайте его! А потом вызовем старшину Сенина и сержанта Вострякова. Они остались с солдатами. С ними я никак не мог договориться.
– Какие ещё старшина и сержант?
– Как какие?
– Старшина мой помкомвзвод, а сержант во взводе командир отделения.
– Кстати, где они?
– Что же вы? Спрашивайте! Где мы были? Почему остались в окопе? И как отстали от своих? Почему солдаты моего взвода ушли, не предупредив об этом своего командира?
– 24 -
– А ты Захаркин чего молчишь? Говори, как было! Пойдешь под суд вместе со иной! Или здесь судят только офицеров? Солдат поправил пилотку, как будто от неё будет зависть правдивость и складность его речи, привычным движением рукава утер "слезу" нависшую от холода под носом и покашлял в кулак. Ему не часто по долгу службы приходилось говорить с капитанами. Он боялся, что с первым звуком наружу вырвется не нужное слово. Пока он готовился что-то сказать, капитан отвернулся и не стал его слушать. Он собрался было уйти, но я остановил его.
– Товарищ капитан, вы обвинили меня в дезертирстве, и не хотите слушать объяснения моего солдата.
– Как это понимать?
– В таком случае я ваши слова могу считать просто оскорблением! Капитан повернулся, взглянул на меня недовольным взглядом и сказал:
– Ну, ну! Что там ещё? Я взглянул на Захаркина, и он с хода выложил свои показания.
– Мы с товарищем лейтенантом легли спать в окоп. Лёд кругом на земле! Ночью вдарил [ещё] мороз! У них нет своего одеяла. А у меня есть! Мы легли с товарищем лейтенантом и были накрымши с головой одеялом, – и солдат показал на торчавшее одеяло в мешке.
– Товарища лейтенанта старшина товарищ Сенин должен был разбудить через три часа. Они так договорились меняться во время ночного дежурства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78