– Я пригласила тех, кого хотела. А поскольку мы все в сборе, я вам сообщу свое решение. Квартиру мою и всю обстановку получает Янка. Сегодня же. Она будет жить со мной до моей смерти. Есть у меня немного золота. Не очень богато, но все-таки… Двести долларов бумажками и десять золотых монет, по пять долларов каждая. Они мне достались еще от моей матери. Я передаю их своей сестре, – бабушка придвинула к ней пакет. – Еще я вам дам кое-что из одежды, перешьете ребятишкам.
Дядя Вацлав сделал движение рукой, порываясь что-то сказать, но бабушка крикнула:
– Не перебивай! Катажина получит только то, что оставил ее отец. Это немного. – Она протянула мне коробку из-под духов. – Но у тебя, девочка, есть профессия, и я за тебя спокойна. Мой сын Вацлав получал от меня то, что ему причиталось, уже дважды. Один раз к свадьбе, второй – после войны. Для тебя, Вацлав, у меня остался только этот медальон. Он золотой. Может быть, ты не станешь его продавать?.. Вы меня поняли? Еще у меня есть деньги на похороны и на надгробие. Я отдаю их на хранение Катажине. Это все. И давайте не будем этот вопрос обсуждать. Я уже очень стара и устала от жизни гораздо больше, чем вам кажется.
Пани Янка поднялась и подошла к буфету, на котором стояли тарелки с бутербродами. Я хотела помочь ей, встала, но меня приковал к месту крик дяди Вацлава.
– Ты что, мама, с ума сошла? На что это похоже? Комедия, да и только… – В углах губ у него выступила пена. – Ты оставляешь кучу денег старухе, которая тебя не переживет. Я этого не допущу! Я вас проучу! Я вам покажу, кто тут наследник!
– Вот, вот! – воскликнула бабушка. – Я этого ждала. Именно поэтому я и решила все распределить при жизни, чтобы не получилось такого безобразия. Немедленно замолчи, не то я тебя выгоню отсюда.
Я похолодела, в ужасе обводя взглядом присутствующих и не веря, что эта сцена происходит в действительности. Сидевшая напротив меня сморщенная старушка с невидящими глазами перебирала деньги, словно четки. Дочь поддерживала ее, потому что ей даже сидеть было трудно. Лицо у дочери тоже было безжизненным и пустым.
Дядя Вацлав поднялся с видом человека, готового на все.
– Никто меня не выгонит. Сам уйду. Но прежде возьму то, что мне принадлежит по праву. Я единственный наследник. – С этими словами он кинулся к старушке и сгреб со стола все лежавшие перед ней деньги.
Я подскочила к ним и вцепилась в руку дяди Вацлава.
– Отстань, – прохрипел он. – А то хуже будет.
Я держала крепко.
– Положи на место. Хочешь, бери то, что бабушка дала мне. А эти деньги не смей трогать.
Во мне нарастала ярость. Я готова была вцепиться зубами в его багровую шею со вздувшимися венами.
– Ах ты дрянь этакая! Да я тебя в порошок сотру!
Но я держала его руки, как в тисках. Он вырывался, пытался пнуть меня ногой, но, наконец, разжал пальцы, и деньги посыпались на пол. Бабушка сидела рядом, лицо у нее было мертвенно-бледное, неподвижное.
Я чувствовала, что силы оставляют меня, что вот-вот я отпущу его руки, но тут случилось непредвиденное: я повернулась, и Вацлав грохнулся наземь. Падая, он задел столик. Большая серебряная ваза словно нехотя накренилась и свалилась прямо ему на голову. Вацлав лежал неподвижно, а ваза с металлическим звоном катилась по полу.
Первой опомнилась бабушка. Она вскочила и, не спуская глаз с сына, принялась собирать рассыпанные деньги. Мы с Янкой помогали ей. Собрав, бабушка отдала деньги племяннице и велела получше спрятать. Теперь она пришла в себя, оживилась.
– Катажина, милая! Ты держала себя молодцом. Как жаль, что твой отец не дожил, не увидел этого. Дай я тебя поцелую. – Бабушка заплакала. – Видишь, как оно получается. Растишь детей и никогда не знаешь, какими они станут. Вацлав всегда был жестоким и жадным.
Дядя понемногу приходил в себя. Он сел на полу, затем поднялся.
– Ну и разделала ты меня, честное слово! Тебе бы на ринге выступать с твоей хваткой.
Бормоча еще что-то, Вацлав направился к выходу. Пани Янка пошла за ним и заперла дверь.
Домой я вернулась к вечеру, усталая, разбитая. У меня ныли все мышцы. Мама засыпала меня вопросами.
– Ну как все прошло? Что тебе досталось?
– Я еще даже не посмотрела. Все в этой коробочке. Не приведи бог пережить такое еще раз. Бабушка дала мне деньги на свои похороны и на надгробие. Завтра положу их на сберкнижку. Обо всем-то она подумала, прямо удивительно.
Вид золота как-то странно воздействовал на маму. Она рассматривала полученные мною браслет, два обручальных кольца, цепочку, и у нее дрожали руки. Она радовалась, а мне было горько и досадно. Зачем понадобились бабушке эти волнения, эта ужасная сцена? Неужели без них нельзя было обойтись?
– Пан Видловский, – остановил Мендрас бригадира водопроводчиков. – Вы просто бессовестный человек! Где вас носит? На что это похоже? Если так будет продолжаться, я вас на цепь посажу.
Видловский смущенно переминался с ноги на ногу, Он был нам крайне нужен, мы как раз включали паровое отопление, а тут – на тебе, бригадир водопроводчиков то и дело пропадает неизвестно куда.
– Ваша правда, пан мастер, – ответил он доверительным тоном, – но дело-то вот в чем. Здесь рядом – прачечная. И девушка там одна работает – загляденье. Заскочишь туда на минутку, а сидишь – и глаз оторвать невозможно. Влюбился, и все тут. Какие у нее движения! А работа в руках так и горит. Хорошая будет жена, если только пойдет за меня.
– Пан Видловский, влюбляйтесь на здоровье, но только не в рабочее время. Нам же надо отопление наладить, поймите. А то за саботаж арестуют. И скидок на любовь никто не будет делать. Теперь я, слава богу, знаю, где вас искать, но советую от души – перенесите свидания на вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161